Продолжим об пропаганде в кино. В «9 роте», якобы основанной на реальных событиях, события эти извращены таким образом, чтобы все зарубили себе на носу, что советские генералы в Афганистане бросали героических русских мальчиков в бессмысленную бойню и забывали о них.
Также именно благодаря Роднянскому настоящим главным героем «Сталинграда» стал не советский солдат, а смертельно уставший от войны немецкий офицер, всем сердцем полюбивший русскую девушку, за что её жестоко убивает советский снайпер. Роднянский с Бондарчуком очеловечивают нациста и понуждает зрителей сочувствовать ему – немецкий актёр Томас Кречман блестяще справился с задачей и вчистую переиграл русского антипода в исполнении Петра Фёдорова.
Во всех интервью Александр Ефимович говорит о «сложных» характерах и коллизиях, которые никак не хочет воспринимать российский зритель. Между тем «сложность» проста: навязывается что-то чужеродное, уродливое, враждебное.
Сделавший в начале своего пути талантливый фильм «Возвращение», Андрей Звягинцев в сотрудничестве с Роднянским сильно изменился. Сюжеты «Елены» и «Левиафана», одобренные продюсером, взяты не из русской жизни. У нас в начале нулевых ещё не сформировался слой супербогатых рантье, которые могут так беспечно доживать свой век, как герой Смирнова в «Елене», зачем-то женившийся на домработнице, которая его и убила. Мы не Англия. И не Штаты, где произошёл случай, лёгший в основу сценария «Левиафана». На нашем Севере полно свободной земли, и никто не будет выселять автослесаря, тем более чтобы на месте его мастерской возвести храм. Похожие проблемы могли быть в густонаселённых городах, и то я не слышал историй о том, что фактически растоптали человека во имя построения храма на его участке. И зря Звягинцев с Роднянским обижаются на то, что русская публика не принимает их фильмы – как можно полюбить то, от чего исходит смертный холод! В «Нелюбви» – несовместимая с жизнью концентрация ненависти. Но это не только жестокосердные герои ненавидят друг друга, это и создатели фильма их ненавидят. Им плевать даже на единственного, кого здесь жалко, мальчика, которого ищут полфильма, но они не захотели рассказать: нашли его или нет. Может, мальчика-то и не было? Главное – вынести приговор русской семье.
Особо отметим другое важное обстоятельство: Александр Ефимович не только, так сказать, коллективный агитатор и коллективный пропагандист либеральных ценностей и русских мерзостей, но и коллективный организатор. Он увлечённо формирует пул подходящих для выполнения поставленных задач молодых режиссёров, находит деньги для их фильмов (не только в России, но и за рубежом), соблазняет фестивалями и вводит их в мир большого кино. В связи с этим очень кстати пришлась мастерская Александра Николаевича Сокурова в кабардино-балкарском государственном университете, где удалось вырастить несколько «правильно ориентированных» молодых режиссёров.
Кантемир Балагов в «Дылде» под продюсерским приглядом Роднянского дал «новый, сложный» образ Великой отечественной войны и её героев, точнее героинь. Одна на фронте «служила» в качестве походно-полевой жены (ППЖ), то есть проститутки, которая спит с командирами «за еду» (как будто в Красной армии были такие женские спецподразделения), на фронте она родила, но не демобилизовалась, хотя её обязаны были демобилизовать, отдала новорожденного сына подруге и продолжила «служить» в том же качестве. Подруга (скоро мы понимаем, что она нетрадиционной сексуальной ориентации) работает в ленинградском госпитале (непонятно, как её взяли на работу) и вдобавок страдает синдромом внезапного оцепенения! Она воспитывает маленького сына подруги и во время одного из своих приступов мальчика… задушила! А ещё из сострадания она делает смертельные уколы покалеченным войной солдатам, которые в минуты отчаянья просят о смерти! Так отправила на тот свет сорок человек! И вот её подруга возвращается с войны, но не спрашивает, что случилось с её сыном, а начинает жить с его убийцей… Не хочется пересказывать содержание – мы о об этой ленте, как и обо всех упомянутых, подробно писали – фильм снят в стиле германовского гиперреализма, но лжив фантастически. И фантастически успешен на Западе – молодого режиссёра наградили в Каннах.
В интервью Роднянский говорил, что функция искусства, с одной стороны, утешать, смягчать нравы, с другой – говорить правду, чем, по его словам, и занимается авторское кино. Но почему Александр Ефимович, фанат военных писателей Виктора Некрасова и Василия Гроссмана, не сказал молодому режиссёру, что его сценарий – концентрация лжи? Он не смягчает нравы, а сеет раздор.
Ещё одна ученица Сокурова, Кира Коваленко, сняла под руководством Роднянского фильм «Разжимая кулаки» об освободившейся женщине Кавказа. От чего освободившейся? От больного отца. Героиня бросает отчий дом в Осетии, чтобы избавиться от оков патриархального мирка и вырваться на волю. Об этом фильме, тоже поощрённом в Каннах, кинематографисты-осетины мне говорили с яростью, как об отвратительно лживом и пропагандистском.
Примерно такая же реакция в Нальчике на фильм другого ученика Сокурова, Владимира Битокова, «Мама, я здесь» о метаниях матери бойца ЧВК, погибшего в Сирии.
Александр Ефимович говорит о том, как важно поощрять в национальных республиках стремление к свободе, с большим энтузиазмом отзывается о взлёте якутского кино. Что настораживает: как бы под заботливым приглядом нашего борца с «имперскостью России» дело не дошло до сепаратизма её национальных краёв и областей.
Начиная с 90-х и до недавнего времени министры культуры РФ, отчитываясь о положении дел в кинематографе, главными свидетельствами успешного его развития называли победы наших фильмов на зарубежных кинофестивалях. Но какие фильмы там побеждали? Не «Легенда № 17», не «Движение вверх» и даже не «Аритмия». Эти фестивали (и некоторые наши) стали инструментом, которым переориентировалось российское кино. Сейчас нашему режиссёру невозможно создать имя за рубежом, если ты не порочишь свою Родину. Благодаря таким продюсерам, как Александр Ефимович, создано целое направление в российском кинематографе, которое можно назвать фестивальной чернухой.
Когда же фестивали обвиняют в политической ангажированности, Роднянский заразительно смеётся и объясняет (как объяснил иностранному агенту Дудю), что жюри фестивалей, состоящие из выдающихся кинематографистов, и многотысячная американская киноакадемия ничуть не политизированы, они действительно выбирают лучшего из лучших. Но, во-первых, на фестивали фильмы отбирают не жюри, а отборщики, такие, как Роднянский, во-вторых, мы знаем атмосферу, в которой живёт западный мир, и сколько помоев перманентно выливается на Россию, особенно последние четверть века, – там нас хотят видеть вечно отряхивающимися от грязи, кающимися. Запад безоговорочно верит антироссийской пропаганде, там на ТВ не будут показывать документальные кадры о зверствах укронацистов и возмущаться по поводу разбрасываемых ими запрещённых всеми конвенциями противопехотных мин-лепестков, на которых подрываются дети Донецка.
Роднянский говорит, что внимательно следит за поведением кинематографистов