Перечень обстоятельств, приведших к краху «печорского дела», можно продолжить – компаньоны сталкивались с неприятностями буквально на каждом шагу. Для того чтобы выявить основополагающую причину фиаско Печорско-Обской компании, следует прислушаться к словам П. И. Крузенштерна, признавшегося уже в конце жизни, что в своей предпринимательской деятельности он часто руководствовался «искренним желанием достигнуть скорее и при возможно ограниченной денежной затрате известной цели, надеясь иногда, скажу откровенно, на удачу» 915. Это был типичный modus operandi предпринимательского прожектерства, характерный для всех учредителей Печорско-Обской компании, для В. Н. Латкина и М. К. Сидорова, пожалуй, даже в большей мере, чем для П. И. Крузенштерна. Однако, в отличие от адмирала, купцы не желали признавать своей ответственности за провал их предприятия. Одновременно и в связи с реализацией печорского прожекта М. К. Сидоров занимался еще одним чрезвычайно важным для него делом – открытием морского пути в Сибирь. Рассмотрению этого прожекта посвящена следующая глава.
Глава 4
Открытие морского пути в Сибирь
4.1. Человек, который придумал Северный морской путь
4.1.1. Архангельский гимназист и домашний учитель
Михаила Константиновича Сидорова без всякого преувеличения можно назвать человеком, который изобрел Северный морской путь 916. В посвященных М. К. Сидорову работах часто можно встретить утверждение, что мысль о торговых плаваниях в Сибирь через Северный Ледовитый океан зародилась у него еще в подростковом возрасте 917. Такого рода выведение главного дела всей жизни героя из опыта его самых ранних лет – характерная черта агиографических по своему характеру нарративов 918. Стоит заметить, что и сам М. К. Сидоров в зрелые годы не раз заявлял, что первые планы морского путешествия в Сибирь продумывались им еще в юности. Так, в 1877 году на чествовании капитана Д. И. Шваненберга, который по поручению и при финансовой поддержке М. К. Сидорова прошел на шхуне «Утренняя заря» из устья Енисея в Санкт-Петербург, 54-летний М. К. Сидоров заявил:
Я не моряк, но полюбил море еще в 1841 году [в возрасте 18 лет]. В лето того года я отправился из Архангельска в Соловецкий монастырь на судне, не лучше «Зари». Буря унесла нас к берегам Новой Земли. И мы вместо суток плавали около месяца. На судне познакомился я с матросом, который своими рассказами о пребывании его на Новой Земле, под командою штурманского офицера С. А. Моисеева, о двух зимовках их там в 1837 и 1838 годах, до того очаровал меня рассказами, что я с того времени полюбил море и сделался полезным в открытии пути морем в Сибирь и обратно 919.
В этом, как и во многих других подобных случаях, М. К. Сидоров писал свою биографию задним числом. Он был талантливым мифотворцем в том, что касалось отечественной истории, далекого Севера и собственной жизни. В действительности путь М. К. Сидорова был не столь прямолинеен, и идея морского плавания в Сибирь далеко не сразу захватила его воображение. Но, видимо, в 1877 году он и сам уже верил, что это случилось уже в 1841 году. Именно тогда, как писал М. К. Сидоров великой княгине Александре Петровне, он «начал собирать сведения о положении и движении полярных льдов и производить разные исследования» 920. Вряд ли приключения юноши на Белом море, пусть и исполненные неподдельного драматизма, можно считать началом серьезных полярных исследований. Кроме того, пока еще не обнаружено документов, которые могли бы подтвердить интерес М. К. Сидорова к открытию «прохода Северным океаном в Сибирь» ранее начала 1860-х годов. Важно подчеркнуть, что в 1860–1870-х годах он продвигал идею морского пути в Сибирь как национальный проект, нацеленный на развитие русского торгового флота и «освобождение» Севера России от «иностранного торгового ига» (см. вкладку, карта 10). Таким образом М. К. Сидоров рассчитывал заручиться поддержкой правительства, общества и деловых кругов. Именно на них была направлена его антииностранная, «патриотическая» риторика. Отождествляя свои собственные деловые интересы с национальными, всю свою предпринимательскую деятельность М. К. Сидоров изображал как непрерывную борьбу с «корыстными иностранцами» (то есть своими экономическими конкурентами) и их союзниками, «предателями коренного русского дела», из числа российских граждан (то есть своими критиками). Борьбу с «иностранным засильем» на Севере России, по уверениям М. К. Сидорова, вели еще его дед, отец и дядья, а сам он оказался вовлечен в нее едва ли не с самого рождения.
Михаил Константинович Сидоров родился в Архангельске 16 марта 1823 года в купеческой семье. Его отцом был Константин Александрович Сидоров, «купеческий сын», вышедший в купцы 2-й гильдии благодаря женитьбе на богатой наследнице, матери Михаила Константиновича, «купеческой дочери», Елене Николаевне, урожденной Митрополовой. Константин Александрович вел «при Архангельском порте обширную торговлю» 921, однако преуспеть на коммерческом поприще не сумел, а в 1827 году умер в возрасте тридцати одного года от паралича 922. По словам М. К. Сидорова, его отец был разорен конкурентами-иностранцами: «Все состояние отца… по проискам иностранцев перешло в их руки» 923. Елена Николаевна вместе с Михаилом и его старшей сестрой Варварой переселилась в дом брата Константина Александровича – Ксанфия Александровича. Дед и дядя были воспитателями Михаила Сидорова 924. Его мать, Елена Николаевна, часто уходила в паломничества, около 1860 года она поступила в Холмогорский женский Успенский монастырь, приняла там постриг под именем Феофания, а в 1866 году была назначена настоятельницей Шенкурского женского Свято-Троицкого монастыря 925. Дед, Александр Мефодьевич, служил при Архангельском торговом порте биржевым маклером и числился купцом 3-й гильдии. Он избирался церковным старостой построенной специально для торговых людей Воскресенской церкви 926, был ратманом в городовом магистрате, гласным в городской думе, заседателем в уголовной палате, депутатом от купечества в Комитете об устройстве города 927, имел золотую медаль «За усердную службу» 928. Судьба дяди Ксанфия Александровича была не столь благополучной. В то самое время, когда Михаил Сидоров вступил в отроческий возраст и стал учащимся Архангельской губернской гимназии, Ксанфий Александрович, купец 2-й гильдии, разорился. Вот как сорок лет спустя описал историю банкротства своего дяди М. К. Сидоров:
Архангельский купец Ксанфий Сидоров за свою решимость, в 1837 году, заняться в Архангельске кораблестроением из собственного леса и за поездку в С.-Петербург к министру внутренних дел для исходатайствования на то его покровительства, был не только разорен, но и доведен до нищеты. Когда Ксанфий Сидоров явился [в] 1837 году к министру, графу Григорию Александровичу Строганову, то он не только обласкал Сидорова за такое предприятие, но даже продал для того ему собственную лесную дачу, находящуюся на р. Северной Двине в Сольвычегодском уезде за 202000 руб. ассиг. Найдя покровительство в государственном человеке, К. Сидоров с восторгом является в Архангельск. Так как для начатия кораблестроения нужно было более денег, нежели сколько у него осталось, то он продает лес иностранцам, получает