— Проходи, — сухо сказала она, поворачиваясь к лестнице.
Я пошла за ней в гостиную. Та оставила меня там и вышла. Я скрипнула зубами. Ждать, пока свекровь соизволит принять меня, было хуже всего.
Вскоре подали чай в фарфоровом сервизе, с тонким лимонным ароматом. Я даже не притронулась. Свекровь плыла следом за служанкой.
— Где Алекса? — спросила прямо.
Свекровь сначала чинно устроилась, потом медленно подняла взгляд от чашки. Пригубила чай.
— Я не видела её.
Я коротко кивнула. Только потеряла время. Я направилась к выходу, пока леди Вейрская продолжала пить чай.
В холле уже взялась за ручку двери, когда уловила в соседнем коридоре приглушённые голоса — мужской и женский.
Женский был до боли знаком.
Ноги сами понесли меня в сторону кабинета моего покойного свёкра. Я толкнула дверь.
В кресле у камина сидел седой, грузный мужчина. Его глаза сверкали холодным превосходством.
Рядом, вольготно устроившись на диване, была Мария. Она подняла на меня взгляд и нагло усмехнулась.
— Где Алекса? — мой голос прозвучал жёстко, без тени приветствия.
Мария чуть склонила голову, словно разглядывала что-то забавное. Её губы тронула дерзкая улыбка.
— А что, потерялась ваша драгоценная доченька?
Она произнесла это так, чтобы каждое слово впилось в кожу. Мария растягивала слова, словно наслаждаясь ими.
Я почувствовала, как в груди закипает.
Я уже готова была шагнуть вперёд, когда за спиной появилась свекровь с конвертом в руках.
Она быстро разорвала его, пробежала глазами строки… и внезапно прикрыла рот ладонью. В её глазах был неподдельный ужас.
— Мирей… в лазарете, без сознания. В магической коме. — выдохнула она. — Зацепило сильно на практике …по боевой дисциплине!
Всё внутри у меня оборвалось. Ноги сами понесли меня вперёд — и я оказалась совсем близко к Марии.
— Это ты… — сорвалось с моих губ, и я рванула её за локоть, дёрнув так, что она вскрикнула.
— Я же говорила! — Мария тут же схватилась за живот и съёжилась. — Говорила, что она не в себе! Угрожает мне! Она напала на меня!
Дальше всё стало как в тумане. Чужие голоса. Из ниоткуда появились полицейские. Резкий холод металла на запястьях.
— Где Алекса?! — кричала я, пытаясь вырваться. — Если с ней что-то случится…
— Не бойся, — протянула Мария с мерзкой, довольной усмешкой. — Я найду ей мага, тот подправит память, чтобы твоя дочка смогла продолжать жить дальше. Правда… выйти за лорда она уже не сможет. Ха… ха…
Холод металла полоснул по коже — наручники щёлкнули, перехватывая запястья за спиной.
Я рванулась, но полицейские сжали меня, их пальцы впились в плечи.
— Где Алекса?! — крик сорвался хрипом, сорванным горлом. — Если с ней что-то случится!..
Мария стояла чуть поодаль, прижимая ладонь к животу и кривясь от нарочитой боли. На губах её блуждала самодовольная улыбка.
Сердце сжалось, будто его сдавили железными тисками. Я подняла голову — и увидела свекровь. Она стояла в дверях, неподвижная, холодная, и в её глазах не было ни капли сочувствия.
— Элоиза! — выкрикнула я, захлёбываясь злостью. — Что же ты за тварь такая, если допустила, чтобы подобное случилось со своими родными внуками?!
Она не шелохнулась. Лишь чуть приподняла подбородок, будто мои слова были не более чем шумом.
А я вырывалась, захлёбываясь отчаянием, но хватка полицейских была железной. Всё вокруг расплылось в тусклый, безликий туман — в котором слышался только мерзкий смешок Марии и стук моего сердца, бьющегося, как в клетке.
Она даже не дрогнула. Лишь чуть приподняла подбородок, будто мои слова были не более чем шумом.
Полицейские дёрнули меня за руки, разворачивая к выходу. Мы вышли в холл, а потом — на улицу. Уже смеркалось, в воздухе висел тошнотворный запах сладких духов свекрови. Та следовала шаг в шаг. У кареты свекровь остановилась, обернулась к одному из стражей и ровно произнесла:
— В лечебницу.
Я замерла. Лечебница для душевнобольных и опасных магинь. Холод подкатил к горлу.
Тот седой мужчина и Мария стояли чуть поодаль, наблюдая. Мария ухмыльнулась, а полицейские, чуть склонившись, ответили:
— Да, леди.
Ледяное понимание обожгло изнутри: там меня накачают препаратами… и я могу потерять ребёнка.
Я сопротивлялась, спотыкалась, пыталась вывернуться, но хватка была железной. Пришло осознание во всей полноте: всё это — чтобы меня убрать. Чтобы я исчезла из столицы так, как они и хотели.
Магию мне заблокировали. По бокам сидели стражи, словно каменные изваяния.
— Отпустите меня немедленно! — я едва не сорвалась на крик. — Я герцогиня! Вы не имеете права так со мной поступать!
Они молчали. Ни одного взгляда, ни одного движения.
— Я требую немедленно сообщить обо всём моему мужу! — попыталась снова.
Тишина.
— На каком основании вы меня задержали? — голос стал резче, холоднее.
— Причинение тяжкого вреда леди Сарийской, — наконец прозвучал ответ.
— Какой ещё тяжкий вред? Я только схватила её за руку!
— С этим будут разбираться позже. Ваши действия могли привести к потере ребёнка. Ребёнка лорда. За это вы понесёте наказание.
— Тогда доставьте меня в полицейский участок! — потребовала я, вцепившись пальцами в край скамьи.
Молчание. Антимагический браслет натирал нежные запястья.
— Я буду жаловаться на ваши действия!
Один из стражей криво усмехнулся, другой лишь чуть заметно покачал головой, давая понять: из лечебницы я не выйду.
— Вы уже ничего не сделаете… леди, — произнёс он, нарочито выделив последнее слово, так, что оно прозвучало почти как оскорбление.
Словно я им уже и не леди. А — никто.
Очевидно, меня пустили в расход.
Глава 33
Я сидела на затянутой тонким матрасом кушетке и смотрела в зарешеченное окно.
Наконец у меня было время, чтобы успокоиться и подумать.
Как же глупо я попалась. Меня спровоцировали. Сыграли на самом больном для матери — на её детях.
Да. Я уверена, что на Мирея было совершено нападение, иначе бы Мария не обмолвилась об этом. Хотя и доказательств нет.
А потом — пропажа Алексы. Свекрови ничего не стоило просто отослать внучку подальше. Вот почему она была столь спокойна, когда Мария провоцировала и намекала, будто с Алексой приключилась беда.
Они просчитали меня. Знали, что я начну в панике искать дочь, что Аларика не будет в городе, что я так или иначе поспешу к