— Однако нужно и делом заняться, — буркнула себе под нос Меркель и оторвавшись от окна вернулась за стол. Мысли о великом конечно это очень хорошо и приятно, но для начала нужно зарекомендовать себя на нынешней должности.
На столе, отполированном до зеркального блеска, ждали три папки. Красная — «Техноэкспорт-87»: планы модернизации линий по выпуску микросхем, распределённые между VEB Kombinat Mikroelektronik и дрезденским «Robotron». Серая — списки выдвиженцев, вернувшихся из «Института повышения квалификации» в Крыму: молодые инженеры и экономисты, которых Кремль явно рассчитывал встроить в органы ГДР. Тёмно-синяя — протокол заседания ЦК от 28 сентября, где говорилось о концентрации валютных ресурсов на «перспективных вычислительных технологиях».
В Берлине совершенно четко считали увлеченность нового — ну как нового, после всех событий его уже можно считать старым — советского генсека компьютерами и решили тоже запрыгнуть в вагон уходящего поезда. Самостоятельно потянуть масштабную программу выпуска чипов и микроэлектроники ГДР очевидно не смог бы, но вот если подключить кооперацию с другими странами по СЭВ, то задача эта начинала выглядеть куда более выполнимой.
Ангела откинулась в кресле. Спинка скрипнула, словно подтверждая: кресло принадлежит теперь именно ей. Что дальше? Взяла со стола блокнот и принялась быстро записывать пришедшие в голову еще не до конца оформившиеся соображения.
Дверь бесшумно приоткрылась, и в проёме возник молодой человек в стандартном сером костюме без «знаков различия». Высокий лоб, русые волосы зачёсаны назад, глаза — почти бесцветные, цепкие. Он кивнул в знак приветствия и произнёс по-немецки:
— Фрау Меркель? Позвольте представиться. Владимир Путин. Сотрудник комитета по техническим связям внутри СЭВ. Направлен в Берлин для координации кадровых вопросов.
«Кадровых» кольнуло иглой, под «кадровыми» вопросами могло скрываться буквально все что угодно. Женщина кивнула, указала на стул; гость сел, но так, чтобы спина не касалась спинки.
— Мне поручено установить горизонтальный канал взаимодействия, — продолжил он. — Есть мнение, что старая гвардия в СЕПГ не горит желанием продвигать выпускников Крымской школы. Если столкнётесь с задержками или странными указаниями или каким-то откровенным саботажем своей работы — обращайтесь. Канал должен быть прямым.
Последние слова он произнёс по-русски: «прямая связь», словно тянул невидимую линию между Берлином и Москвой.
— Я — всего лишь заведующая отделом, — ответила Ангела. — Почему именно я?
Путин едва заметно усмехнулся:
— Ваше положение идеально: достаточно высоко, чтобы влиять на стратегию, и достаточно низко, чтобы не привлекать прожектеров и прочих сомнительных личностей. Кроме того, ваш доклад о кристаллических структурах высоко оценили в Москве.
— Что конкретно предлагаете?
— Только не нужно считать это вербовкой! — Русский, у которого погоны «просвечивали» прямо сквозь пиджак, поднял ладони в защитном жесте. — Я не предлагаю вам шпионить или работать на КГБ. И уж теме более не предлагаю вам как-то вредить своей стране. Я всего лишь предлагаю дружбу и помощь, если такая понадобится, только и всего. Когда я говорю «канал связи» — это не хитрые закладки под камнем со шпионским оборудованием, а всего лишь пара телефонов, не более того.
Русский достал из кармана визитку и двумя пальцами толкнул ее по лакированному столу в сторону Меркель. Та не торопилась брать бумажный прямоугольник в руки как будто он был намазан ядом, только скосила глаза и пробежалась по весьма лаконичному тексту. «Владимир Путин» и два телефона. Ни должности, ни указания места работы. Ну да, умному, как говорится, достаточно.
— Что-то еще?
— Да, вообще-то есть еще один момент, — русский достал из кармана конверт и протянул его немке. — Это вам. приглашение на встречу с товарищем Хагером, которая состоится на следующей неделе.
— Товарищ Хагер… — Ангела покрутила в руках конверт, как будто-то не уверенная в том, что действительно хочет погружаться в эти уже действительно сугубо политические игры, потом вздохнула и одним резким движением достала «пригласительный». Время, место, кому выдан… Ничего в этом клочке бумаги не было такого страшно, но почему-то жег он руки и вызывал подспудное желание отбросить от себя подальше. — Почему Хагер? Он занимается идеологией, а я тружусь… Буду трудиться вернее по технической линии?
— Я в данном случае лишь курьер, — улыбнулся русский, вот только глаза его оставались всё такими же холодными. — Возможно товарищ Хагер хотел бы услышать ваше видение научно-технической линии. Не лозунги — архитектуру. Кого связать с кем, где взять валюту, как обосновать это технически.
— Техники будут объяснять идеологию идеологам? — Меркель не удержалась от иронии.
— Идеология придаёт технике смысл, — не отреагировав на подначку ответил Путин. — И даёт вам «крышу» там, где в ином случае вас просто съедят.
Он встал и уже у двери добавил:
— В приглашении указан вход через служебный подъезд. Лучше прийти без сопровождающих. И ещё: если начнут давить, звоните по второму номеру. Первый — для обычных вещей. Второй — когда нужно быстро.
Дверь закрылась. Ангела еще раз «взвесила» конверт в руке, обычная бумага в данном случае имела совсем не бумажный вес. «Идеология придаёт технике смысл» — формула, которой можно прикрыть любой бюджет. Но, возможно, только так и можно сдвинуть эту бетонную стену.
Она спрятала приглашение в папку «Серая» и открыла красную — «Техноэкспорт-87». Маркеры, стрелки, фамилии. «Robotron — носитель, КМЕ — кристаллы, Франкфурт-на-Одере — полупроводники, валюта — через СЭВ». На полях вывела: «Оптоволоконная ветка на Берлин — до конца года. Витрина». Её будут спрашивать не о смыслах и не о идеологии, а о штуках в квартал, стоит хорошенько подготовиться.
Два дня до назначенной встречи Меркель буквально не могла найти себе места. Что все это означает? Москва собирается делать ставку на Хагера и менять Хонекера? После того как в Румынии буквально одним днем сняли Чаушеску со всех постов, а вместе с ним и всю «семью», отдельные «товарищи» из стран СЭВ резко почувствовали себя неуютно, понимая, что в любой момент могут стать следующим. Какая в таком случае ее личная роль? Сложно…
Ко дворцу Республики Ангела приехала за два часа до назначенного времени. Немного походила по прилегающим улицам Восточного Берлина, но успокоиться не удалось. Центр столицы ГДР был все же специфическим местом, «стена» тут делала изгиб как бы охватывая правительственные здания полукольцом, Ангела всегда чувствовала в этом какую-то угрозу. А тут еще русские вновь подняли вопрос статуса Западного Берлина и заявили целью на отдаленную перспективу присоединение анклава к ГДР. Учитывая взрывающиеся на периферии ядерные бомбы от таких заявлений веяло морозом ядерной зимы.
Курт Хагер встретил её без задержек. По лицу старого партийца было совершенно невозможно разобрать, что именно он хочет услышать от молодой коллеги.
— Фрау Меркель, — произнёс он после полагающихся приветствий, — вы сторонник технического ускорения. Прекрасно. Но что именно вы хотите ускорять?
— Простите? — Женщина не поняла вопрос и немного удивленно посмотрела на главного идеолога партии.
— Что вы хотите ускорять? — Хагер вопросительно приподнял бровь, как будто для него этот вопрос был очевидным. — Какие направления вы считаете приоритетными? Судя по тому, что вы уже три раза ездили в Москву, там считают вам перспективным кадром, я хочу понять, почему. Продемонстрируйте мне ход своих рассуждений на тему.
Меркель на секунду бросило в дрожь. Стало понятно, что ее пригласили фактически на «собеседование» в «команду». Это так только кажется, что если в стране только одна партия, то ее политическая элита монолитна. На практике все иначе, всегда есть группы, фракции, завязанные на конкретные личности и общие интересы. Есть ли у нее выбор — судя по всему само обучение ее в Крымской партийной школе автоматически «распределило» ее в команду Хагера. Что само по себе говорит уже о многом.