Запылали административные здания; только привлечение армейских частей позволило удержать толпу от прямого штурма здания премьерской резиденции. Особой пикантности добавляло то, что толпа требовала не только провести выборы с допуском оппозиции, но ещё и судить нынешнего президента страны, того самого Кенана Эврена, который в 1980 году стоял во главе военного переворота.
(Кенан Эврен)
2 декабря растерявшаяся было власть наконец пришла в себя и, видя, что протесты утихать не собираются, отдала приказ о подавлении их силой. На улицы вывели танки и прочую тяжёлую технику, а солдаты начали открывать огонь по толпе. В свою очередь, оттуда уже начали стрелять по военным — благо оружия в Турции в те годы было много, достать десяток-другой автоматов проблемы не составляло — переводя уровень эскалации в красную зону.
Закончилось всё это очевидным образом. Военным дали команду «фас», после чего на улицах городов остались лежать сотни трупов. Число задержанных и арестованных в те дни пошло на десятки тысяч, а президент Эврен объявил о новом роспуске парламента и приостановке политической жизни страны на полгода. Кабинет министров тоже был отправлен в отставку; вместо них из представителей разных политических сил собрали «кабинет национального единения», которому и предстояло в течение шести месяцев разработать план нового перехода к нормальности.
И выглядело бы всё это более-менее приемлемым, если бы не экономические последствия. Стачки, снижение только налаживаемого турпотока в страну, обвал и заморозка торгов на бирже, плюс мы временно заморозили начало поставок газа по только что построенному газопроводу через Болгарию. Под предлогом — вот уж хохма так хохма — нарушения турецкими властями прав человека в стране.
Всё это привело к новому витку девальвации национальной валюты, которая с 840 лир за доллар в течение трёх месяцев провалилась до 1140 лир за доллар, а к концу 1988 года график и вовсе пробил психологическую отметку в 2000. И это к доллару, а если брать, например, французский франк — с Парижем у Анкары товарооборот все же был побольше, чем с далекой Америкой — то курс с 58 лир за франк в 1985 году к концу 1987-го улетел на отметку 400 лир. Импорт практически встал, цены поползли вверх, гражданская война с курдами на востоке страны даже не думала утихать. В народе всё больше и больше зрел запрос на коренные изменения…
Кроме Турции еще имеет смысл упомянуть ситуацию во Франции. Там досрочные парламентские выборы летом этого года не смогли разрешить назревшие противоречия: левый президентский блок по сравнению с предыдущей каденцией потерял еще несколько мест, свою фракцию резко усилил Национальный фронт — крайне правые жестко критиковали президента и правительство за половинчатые меры в Ливии и полную беспомощность перед интервенцией СССР в Африке, — в Национальную ассамблею даже смогли пройти крайне левые и экологисты, что символизировало дробление политического поля… Но вот только все это никак не помогало преодолеть политический кризис.
Миттеран попытался назначить премьера самостоятельно, поставив на этот пост левого Мишеля Рокара, но его правительство продержалось меньше двух месяцев, получив вотум недоверия в октябре при попытке утвердить бюджет на следующий год. Еще меньше продержалось следующее правительство, и в итоге в начале декабря — тут нужно объяснить, что выборы президента планировались на весну 1988 года, и распускать парламент за полгода до этого прямо запрещает конституция Пятой республики — Миттеран назначил премьером Валери Жискар д’Эстена, бывшего президента Франции и человека, представляющего другую часть условно «правого лагеря» французской политики, конкурирующего за избирателя с голлистами Ширака. Всем было понятно, что назначение это сугубо техническое, что никакие решения д’Эстен принимать не будет и ему просто нужно продержаться несколько месяцев до весенних выборов. Альтернативой тут был конституционный кризис и падение Пятой республики, чего никто особо — ну, кроме разве что правых и левых радикалов, наверное, но их никто не спрашивал — не хотел.
(Валери Жискар д’Эстен)
Фактически правительство во Франции было парализовано и не имело никаких рычагов для принятия реальных решений, поскольку в любой момент могло получить вотум недоверия. И это в тот момент, когда экономика страны едва держалась, чтобы не сорваться в неуправляемое пике, страну сотрясали протесты, а в Африке СССР только расширял с каждым днем свое влияние в «исконно французской зоне интересов».
— Итак, товарищи! — Сегодня я исполнял свою конституционную роль председателя Верховного Совета. Надо признать, случалось это не так чтобы часто, по большей части эти функции выполняли многочисленные заместители просто потому, что на текучку у меня банальным образом не было лишнего времени. Впрочем, для СССР это была нормальная ситуация, так что никто не удивлялся. — Ставлю на голосование проект решения о передаче Крымской области в состав РСФСР.
Согласие на это территориальное изменение дал Верховный Совет УССР на своей сессии в октябре этого года, что фактически открыло прямой путь для возврата полуострова «в родную гавань». Одновременно под давлением из Москвы Киев организовал сам себе две новых АССР взамен «уплывающего» Крыма. На той же сессии проголосовали за создание Закарпатской АССР и Галицко-Волынской АССР. Последняя — в составе шести областей: Львовской, Ивано-Франковской, Луцкой, Тернопольской, Ровенской и Хмельницкой — фактически занимала весь запад УССР, проводя естественную границу в соответствии с тем разделением, которое имелось до 1939 года. Только Черновицкая область осталась в составе «малой» Украины, но на неё у меня тоже имелись планы.
Зачем это было сделано? Классическое «разделяй и властвуй»! Ведь если есть Галицкая АССР, значит, и язык у неё должен быть свой — галичанский. А кто знает, что это такое? Никто особо. Можно взять украинский, напихать в него польских слов и местных диалектизмов, немного поиграться с грамматикой — и вот тебе новый язык, который уже в следующем учебном году начнут — исключительно на уровне факультатива, конечно — преподавать в школах. Нетрудно догадаться, что патриоты «великой и неделимой», сидящие в Киеве, от такого поворота будут не в восторге, начнут давить на львовских, те в ответ побегут жаловаться в Москву… Автоматически киевский «стол» очистится от западенцев, которые, естественно, с большой охотой побегут на запад страны конкурировать за новые «уделы». А там ещё в Закарпатье, ко всему прочему, скоро начнут строить большой транзитный авиаузел, на что из центрального бюджета выделяются немалые средства; ну и просто сесть попой на транзит капиталистических путешественников — это само по себе «вкусно». Ну не может в такой ситуации ничего к рукам не прилипнуть…
Зачем это нынешнему руководству УССР в Киеве? Тоже резоны понять несложно. Есть назначенный персеком Украины Демирчан, переехавший в город на Днепре практически без команды. На кого ему опираться? Кадры из восточной и центральной части республики мы хорошенько пропылесосили, расставив русских хохлов на должности по всему Союзу; остались на своих местах в основном западенцы, которым пришлый назначенец — серпом по яйцам. Как быстро они его «сожрут», если ничего не делать? Быстро? А так Демирчан выигрывал путём «территориальных уступок» себе лишнее время на то, чтобы перетянуть часть людей из Армении и сформировать на месте уже лояльную ему команду.
Короче говоря, на Украине сейчас было весело…
— Кто «за», прошу поднять руки. — В воздух поднялось множество рук; даже визуально было видно, что решение принято. Не уверен, что «единогласно», но особой необходимости в пересчёте голосов не было. Впрочем, как обычно. — «Единогласно!» Решение принято.