Гостиная полнилась голосами, сплетнями и новостями искусства, Айден лениво размышлял, будет ли Николас читать сегодня стихи. В Академии Айден часто их слышал, но в Кин-Кардине гораздо реже, да и работа дознавателя оставляла не так много свободного времени.
Замолчав, Николас оскорблённо заметил:
– Иногда мне кажется, ты меня даже не слушаешь.
– Иногда тебе не кажется.
Николас порой превращался в то ещё трепло, Айден не был способен воспринимать его поток слов. На его заявление Николас ничуть не обиделся, но притворно надулся, и Айден заметил:
– Я всё равно никого не запомнил! И как можно сидеть в этой духоте? Воняет благовониями и алкоголем.
– Полынью, – подсказал Николас. – Абсент так пахнет.
– Это не полынь, Николас. Это долбаный алкоголь, и он воняет, как алкоголь.
– Раз ты начал ругаться, значит, тебе всё тут надоело, – рассмеялся Николас. – И тебе и не нужно никого запоминать. Смотри, ты знаешь Роуэна и Кристиана. И Кейна. И Фелицию. Все остальные неважны. Кроме, может быть, Кассандры, потому что она – опасная змеюка.
– Чарли Стоукс придёт?
– Конечно. Я узнавал. Но он обычно является позже, к самым стихам, и задерживается надолго.
– Так за какой Бездной мы сюда так рано припёрлись?
– Хотел показать тебе, как собираются деятели искусства. Эй, тут не так плохо! И вон, надо ещё с Фелицией побеседовать. Вдруг она жаждет в заговоре признаться?
Айдена и самого интересовало, чего хотела Фелиция. Да и в комнатах леди Кассандры и вправду было не так уж плохо. Может, стоит попробовать новомодный абсент. После первого приветствия, от которого у Айдена аж голова закружилась, все оставили его в покое, он немного расслабился.
– Здесь почти мило, – буркнул Айден.
Вытаращив на него глаза в притворном изумлении, Николас картинно приложил руку к сердцу:
– Да неужели его высочество закончил ворчать и увидел, что мир не так плох?
– Прекрати паясничать, Николас.
– Да, мой господин.
Последнюю фразу он произнёс с неповторимой интонацией, почерпнутой в одной постановке, пользовавшейся бешеной популярностью: о юном аристократе и его дворецком, тёмном существе, вызванном с другого плана бытия, чтобы служить, а после забрать душу лорда вместо Безликого.
Фыркнув, Айден отвернулся от Николаса и тут же получил тычок под рёбра:
– Ладно тебе. Пойдём, покажу, как пить абсент. А там и Чарли Стоукс придёт, начнём то, за чем сюда пришли.
13
Искры и тени
С наслаждением Николас закурил.
Он мечтал об этом последние полчаса, но то отвлекали разговоры, то ещё что-то происходило, и не мог же он промолчать, когда пошли обсуждать творения Мэтью Роджерса? Парень, безусловно, талантлив, хотя грубоватая техника рисования раздражала всех этих аккуратистов, пытавшихся ваять шедевры по правилам, и ничего-то у них не выходило.
Когда в Комнатах Кассандры появился Чарли Стоукс, публика дошла до чтения собственных творений, и многие подначивали Николаса на стихи. Он отмахивался как мог, пытаясь подобраться к Чарли, но и речи не шло о том, что удастся улизнуть и поговорить наедине.
Тогда Николас пожаловался Кассандре:
– Ужасно разболелась голова… могу я отдохнуть в одной из ваших комнат наверху?
Кассандра посмотрела на него взглядом из-под полуприкрытых ресниц, Уголёк на её груди зашевелился.
– Николас, ты здесь здоровее многих.
Он был рад, что производит подобное впечатление, хотя ещё пару дней назад действительно с трудом добрался до кровати из-за разыгравшейся мигрени. Как хорошо, что со стороны не заметно.
– Видимо, слишком много абсента, – виновато развёл руками Николас.
– Или ты хочешь скрыться от напыщенных литераторов и их соревнований в остроумии. Можешь воспользоваться Бирюзовой гостиной.
Перехватив взгляд Николаса, Айден нахмурился. Он точно знал из-за связи, что голова у Николаса не болит. Догадается под каким-нибудь предлогом зазвать Чарли наверх. А Николас уж постарается уболтать Чарли им помочь. Да он вроде и так славный малый, будет сотрудничать с дознавателем и принцем, когда они расследуют дело о запретной магии.
Хотя кто в здравом уме откажет принцу?
Николас воспринимал Айдена как друга, но порой забывал, что не все так, как он, плевать хотели на правила и авторитеты. Для большинства людей они важны. И абсолютно для всех Айден – наследный принц, будущий император, и обращаются с ним соответствующе.
Все, кроме Николаса, который с первого дня в Академии видел Айдена исключительно как Айдена.
Тот и сам порой забывал, что он не только принц, воспитанник храма или кто там ещё. Николас считал, что все эти роли вторичны и не формируют Айдена, а следуют из того, какой он есть. Так и дружба их началась не из-за идеальной связки. Возможно, удачно сложившаяся магия, наоборот, стала следствием.
Второй этаж купался в сумрачных отблесках ламп, выстроившихся по стене канделябрами. Ковёр скрадывал шаги. В Бирюзовой гостиной Николас бывал несколько раз, знал, где находилась комната. Она была небольшой, и когда Николас зажёг лампы, те осветили стол, стулья, несколько кресел и широкую софу.
Во время салонов не было принято скрываться для утех, скорее, расходились небольшими компаниями, чтобы обсудить что-то отдельно или хлопнуть запрещённого. Но и парочки, конечно, уединялись.
Ноги утопали в длинном ворсе мильского ковра, когда Николас подошёл к столу. Бесцеремонно выдвинул ящики, но в них ожидаемо нашлась лишь бумага да перья, ничего больше. Личные вещи хозяева особняка хранили в другом крыле. Да и не надеялся Николас ничего отыскать. Кассандра Лоусон и Аделин Хэпмтон слыли особами взбалмошными, но в интригах не замеченными.
И это подозрительно.
Как бы то ни было, Кассандре Николас не доверял и с удовольствием нарыл бы о ней больше информации. Повода не подворачивалось. Пока что.
Оставив ящики, Николас обошёл стол и уселся на него, закинув ногу на ногу. Достал сигарету и поджёг её магией.
На подобных салонах не раз обсуждалось, насколько было бы проще жить, если бы можно было направлять не только короткие вспышки, но и большие, не зависеть от связок, где приходилось объединять чары, ведь один направлял, а второй страховал.
Потому что иначе сила слишком неуправляема, есть риск не рассчитать и вспыхнуть дикой магией. Или попросту стать иссохшим. Николас видел их не так много, но рассказы ходили жуткие. Айден тоже говорил, что в храм, где он воспитывался, приводили иссохших, полубезумных людей, плохо воспринимавших происходящее.
По легендам, во времена Кальтоны магия была более упорядоченной, ею владели почти все, а уровень чар достигал небывалых высот. Но что-то произошло, империя исчезла в один миг.
Прозаичные теории говорили об извержении вулкана, ведь Кальтона располагалась на западном берегу континента. Другие учёные утверждали, что виноваты