– Э, нет. Может быть опасно.
Артефакты не показывали ловушек, но сами следы запретной магии представляли угрозу. Дознаватели-то ничего не трогали, а уж наследному принцу тем более не стоило.
Айден опустил руку и кивнул, рассеянно натягивая перчатку обратно.
– К тому же, – заметил Николас, – следы запрещёнки сотрёшь.
– Ваше высочество! Лорд Харгроув!
Один из гвардейцев подошёл к ним, и видимая часть лица над респиратором была бледной.
– Вам… вам лучше взглянуть на соседние помещения.
Ничего хорошего Николас найти не рассчитывал и на всякий случай держался поближе к Айдену, а то вдруг тот вздумает ещё что потрогать. Хотя опасения оказались напрасными, ни к чему в комнате прикасаться решительно не хотелось.
Цех производства колбас. Мясо пропускали через мясорубки, набивали колбасные и сосисочные оболочки. Массивные деревянные столы, покрытые глубокими царапинами, были такими же, как в предыдущем помещении, и крюки на стенах имелись, но гораздо меньшего размера, на них вешали колбасы. Сейчас там застыли тёмные ленты высохших кишок.
У «Производства Грейвза» было немного ресурсов, поэтому механическая мясорубка стояла всего одна в углу комнаты массивным монстром со слоем пыли, а вот ручных, дешёвых, было полно. Они рядами крепились к столам, чугунные корпусы вычищены, деревянные ручки местами рассохлись, но выглядели прилично. На выходном отверстии торчали решётки с мелкими дырочками, и на многих виднелись тёмные следы.
Ими недавно пользовались и проворачивали точно не бычьи туши.
Столы были заляпаны, в нескольких брошенных ящиках виднелись полупрозрачные сморщенные трубки кишок, служивших колбасными оболочками. Но главное место в центре зала занимали огромные бочки. Николас знал, что в них, ещё до того, как приблизился, по характерному запаху жидкости, пробивавшемуся через травы респиратора. И по тому, как начали слезиться незащищённые глаза.
Раньше в бочках были специи, но теперь их заполнял раствор, внутри в мутном свете из окон плавали органы жертв. Где-то здесь и сердце бедной Нэлл. И печень лорда Дотлера, и желудки его дочерей.
Айден издал сдавленный звук и согнулся, Николас подхватил его и выволок из Цеха. Тащить Айдена на свежий воздух не стал, усадил на прежний стул в разделочном цехе, чтобы принц перевёл дыхание.
Зажмурившись, Айден глубоко дышал, но респиратор не снимал, поэтому звучало глухо. Он выдохнул, когда смог говорить:
– Так много… смерти!..
Его придавило аурой настолько сильной, что Николас ощущал её на плечах. Как он подозревал, из-за связи с Айденом. Не мог и вообразить, как должен чувствовать её принц.
– Органов мало, – негромко сказал Николас. – Значит, основную часть использовали для ритуалов. Их проводили тут, а потом ушли.
– Почему… почему органы оставили?
Николас не умел успокаивать, справедливо решив, что Айдену это не нужно, зато умел перенаправлять мысли принца в полезное русло.
Оглядевшись, Николас подхватил со стола ржавый нож и начал рисовать прямо на пыльном полу со сводившим зубы скрежетом, тоже прекрасно отвлекавшим. Видно было плохо, но достаточно, чтобы проиллюстрировать мысль.
Николас нарисовал пяток кружочков в одну линию.
– Убийства в домах и ритуалы, которые проводили там же. Как можно больше боли. Как в Китобойнях.
Как у Дотлеров.
Выше Николас нарисовал два кружочка, к ним вели линии предыдущих пяти.
– А это здешний ритуал. Использовали часть органов, складывали слоями чары. Такая магия не творится за раз, она составляется, выписывается по сложным формулам. Выплетается, как полотно. Что-то из… материалов не понадобилось. За чем-то наверняка хотели вернуться позже.
Айден протянул руку, и Николас передал ему нож. Наклонившись, Айден начертил ещё один круг, к нему вели линии двух предыдущих:
– Вот к чему они идут. И нам надо понять, что это, и прервать.
– Мы накрыли это место, у них больше нет склада органов, уже хорошо.
– Или они начнут новые убийства, чтобы восполнить запасы.
Николас предполагал, что преступники могли и подготовить всё, поэтому важно понять, кто они и чего хотят. Но кинкардинцы знали о смертях из газет, видели китов в небе, теперь они предупреждены и не станут открывать дверь незнакомцам. Да и дальше следовало выплетание чар, а не убийства.
То, что дознаватели нашли это место, ненадолго, но смешает карты убийцам.
Айден тем временем продолжал задумчиво водить в пыли ножом, и с двух сторон от верхнего кружочка появилось что-то вроде крыльев. Пчела. Как на полученных письмах. «Где ты будешь, когда придёт чёрная гниль?»
– Наши люди всё здесь осмотрят, – сказал Николас. – Тут не обрывки чар, а полноценные следы. Мы узнаем, какие заклинания творили, чего хотели, что за запретная магия.
Айден кивнул:
– Глаза. В этих бочках были глаза?
– Вроде нет. Их бы хранили отдельно.
– Где последний цех?
Им оказалась коптильня, самое маленькое помещение из всех. Кирпичные стены покрывала сажа, окошки были совсем крохотными, а коптильные камеры выстроились в ряд, как гробы. Один из дознавателей присел на корточки и открыл дверцу, посветив зачарованным браслетом. Николас, конечно, тут же сунулся глянуть, но не увидел ничего, кроме золы и пустых крюков для колбас.
– Здесь.
Голос Айдена звучал холодно и отстранённо, Николас невольно поёжился и первым делом неосознанно потянулся по связи, а потом уж выпрямился и обернулся. Айден стоял перед пустым столом, и его ладонь лежала на поверхности, но, слава Безликому, хотя бы в перчатке.
– Айдз? – негромко позвал Николас.
Тот не услышал и повторил:
– Здесь. Здесь они хранили все глаза. В банке. И творили с ними… что-то мрачное. Поглощали.
В запретной магии кости перемалывали и заваривали, как чай, чтобы поглотить их силу. Но глаза – глаза совсем другое дело. Их нужно съесть с определёнными чарами, чтобы увидеть то, что видел их обладатель.
Это было мрачно, но ещё мрачнее Николасу представлялся Айден, сейчас увязающий в обволакивающей ауре смерти.
Зря Николас согласился идти сюда с Айденом. Это дело дознавателей, а принцу надо было доложить о результате и всё.
– Айдз.
– Не знаю, что они хотели увидеть… китов? Услышать их песни?
– Айдз!
Больше Николас не спрашивал. У него возникло желание подойти к Айдену и хорошенько встряхнуть, чтобы тот пришёл в себя. Вместо этого Николас яростно дёрнул связь, обрушившись на неё всем своим негодованием.
Айден обернулся, его глаза над респиратором хмурились:
– Ты что творишь?
– А ты?
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, но связь металась туда-сюда, передавая эмоции обоих, нечёткие, но яркие.
– Ты прав, – вздохнул Айден.
Хотя Николас ничего не говорил и даже по связи не передавал. Проведя рукой по волосам, Айден сказал:
– Но глаза были здесь. Их либо забрали, либо…
– Поглотили. Да.
По лицу Айдена прошла тень, но он не дал ауре смерти захватить себя.