По крайней мере, она тёплая.
И никаких чумных трупов.
Наоборот, в воде иногда разливали ароматические масла, вряд ли сегодня, но у Николаса не было возможности разобраться.
Когда Николас вынырнул на середине бассейна, он ощутил тревогу Айдена, но вязкую. На принца слишком хорошо подействовало обезболивающее, тени он не вызовет. Точнее, лучше бы не вызывал, а то кто знает, чем они обернутся.
К счастью, саблист оказался занят не принцем и уже не Николасом. Пока последний купался, успел прийти Дэвиан. Один, в простом тёмном мундире, тоже без сабли, зато с кинжалом. И он с коротким оружием управлялся отменно.
Нападающий рассёк воздух, Дэвиан ловко увернулся и ушёл назад. Двигался быстро, как хорошо тренированный воин, а не императорский юрист.
Саблист попытался держать Дэвиана на расстоянии, но тот поднырнул под очередной выпад и начал атаковать быстрыми колющими ударами, пытаясь попасть в живот или шею. Саблист защищался рукоятью своего оружия, пока Дэвиану наконец-то не удалось вонзить кинжал в руку противника. Вскрикнув, тот уронил саблю и стремительно отступил.
Преследовать Дэвиан не стал, перехватил оружие и повернулся к бассейну, откуда вылезал Николас:
– Что тут происходит?
– Если б я знал, – пробормотал Николас и закашлялся.
Дэвиан помог ему подняться, цепко оглядываясь, но больше нападавших не было. Николас не сомневался, что среагировали на потревоженный люк, решив быстро убрать свидетелей, а блестящая атака Дэвиана обескуражила.
– Там Айден, – Николас ткнул за спину. – Не волнуйся, на него обезбол слишком сильно подействовал, надо растолкать. Но он в порядке. Ему нужна смена одежды и во дворец. А! И рубашку его захвати. Не стоит её тут оставлять.
Смерив Николаса взглядом с ног до головы, Дэвиан ничего не сказал, но не отпускал его плечо. Убрал кинжал и вздохнул:
– Опять вы.
23
Обещанный Безликому
Личные покои Дэвиана Энрайта во дворце отличались суровой лаконичностью. Ничего лишнего, прямые линии, необходимая мебель, драпировки на портьерах. Из украшений – несколько масляных пейзажей на стенах. Центральным элементом гостиной был огромный камин, сейчас ярко разожжённый. Дэвиан как раз шевелил поленья кочергой, а Николас сидел в кресле как можно ближе к огню и блаженно щурился от тепла.
Николас собирался ехать в Управление, но Дэвиан, не спрашивая, отвёз их с Айденом во дворец. Принц зевал и не понял, что проспал нападение, Чарльз Линдгрен осмотрел его руку, похвалил перевязку раны, заявил, что дознаватели ничего не понимают в обезболивающих, и отправил Айдена отдыхать под гудение заживляющих артефактов.
На предложение Дэвиана пообедать у него Николас согласился потому, что к тому моменту понял, ни в какое Управление он не потащится. Конечно, отправил сообщение и туда, и на «Производство Грейвза», чтобы их с Айденом не искали, а по тоннелю больше никто не ходил, смысла нет. Вечером Николас обсудит это с Линардом, но пока он с трудом ворочал головой.
Дэвиан вручил чашку горячего напитка, пахнущего травами и остающегося на языке сладковатым мёдом. Кашлять Николас сразу перестал, ещё и по телу разлилось тепло то ли от напитка, то ли от камина, то ли от унявшего головную боль зелья, то ли от пледа, стянутого с софы. Помимо картин на стенах, это было, пожалуй, единственное «излишество» гостиной юриста, мягкий плед, тёплый и уютный, который Николас обожал и заворачивался в него каждый раз.
Прежде всего Дэвиан попросил рассказать о том, что произошло. Пока они ехали в экипаже, и Айден дремал, привалившись к стенке, Николас поведал о том, как нашёл мясной завод из видений Чарли Стоукса, как туда заявились дознаватели, о тоннелях и купальнях. И о единороге, конечно, сдержав хихиканье благодаря тому, что снова закашлялся. Дэвиан выслушал всё невозмутимо, даже о гнусном нападении статуи на принца.
Теперь же, когда Айден отдыхал, попивающий напиток Николас думал продолжить разговор и обсудить нападавшего, но Дэвиан спросил, вороша угли:
– Зелье подействовало?
– А? – моргнул Николас, соображая, о чём вопрос. – Да. К счастью, да.
Иногда головные боли были лёгкими, едва заметными, порой превращались в ужасные мигрени, когда приходилось использовать обезболивающие посильнее, и то часто не помогавшие. Раз в год бывало несколько дней, когда Николас не вставал с постели, запираясь в тёмной комнате и не шевелясь, ожидая, когда уймётся головная боль.
Николас ненавидел эти моменты и собственное бессилие. Лекари разводили руками, утверждая, что не в состоянии ничего сделать с детской травмой, и пусть бережёт голову и не ударяется ещё раз.
К счастью, обычно Николас знал, когда подступала сильная мигрень. И в этот раз всё не так страшно, Дэвиан ещё до чашки с травами выдал пузырёк с обезболивающим зельем, и оно отлично подействовало.
– Говорят, лекари придумали способ, как делать пилюли, – сказал Николас. – Вот было бы здорово! А то пузырьки хрупкие.
У него, по крайней мере, так точно. Многие дознаватели носили зелья на поясе в специальных кожаных сумочках, но Николас не мог, они вечно разбивались, и хорошо если хотя бы при попытке достать, а не при носке. Выглядело так же нелепо, как раненный единорогом Айден, поэтому лишнее Николас предпочитал не носить, надеясь на дознавательские чары. Которые, как оказалось, работали лучше ожидаемого!
– А обед когда? – спросил Николас и широко зевнул, но торопливо спрятал зевок рукой. – Ох, извини. Это камин виноват, так бы и сидел тут.
– Обед подадут через час, к нам присоединится Майлз.
– Он здесь? – оживился Николас.
Насколько он помнил, сегодня у Майлза урок во дворце. Мальчика должен был привезти императорский экипаж, поэтому Николас не волновался. Дэвиан кивнул и выпрямился, оставив камин в покое:
– Да, он закончит урок, и мы пообедаем.
– Ты же не против компании Майлза?
Усевшись на второе кресло, Дэвиан вытянул ноги к огню, и в жесте было что-то домашнее. Он не расслаблялся полностью, не выглядел расслабленным, но в своей гостиной наедине с Николасом был наиболее близок к этому состоянию.
Богатая мимика тоже не относилась к числу достоинств Дэвиана. При том что он умел быть ироничным, на лице эмоции отображались редко. Сейчас он удивился:
– Почему я должен быть против?
– Ну… мне казалось, ты не главный любитель детей.
– Ничего не имею против детей.
– Тогда почему у тебя нет семьи?
Николас тут же прикусил язык, кляня себя на чём свет стоит. Более бестактный вопрос сложно было бы придумать! Лезть в жизнь Дэвиана Николас не собирался. Его оправдывало то, что он устал, в теле ощущалась болезненность после простуды, а камин приятно согревал, почти как питьё в стакане. Николас совершенно расслабился и