Беспокойный Лодэ некоторое время смотрел на палатки, а затем вдруг рассмеялся:
– Генерал-командующий, пытаетесь меня запугать? Это не ваши войска.
– Верно, это не войска нашей Великой Чао. Это сто двадцать тысяч выживших ебэйцев. – Чжу Ин сделал паузу, а затем продолжил: – Господин Лодэ, мы с вами оба сражались на Ебэйской войне, вы еще помните?
– Конечно, я все помню. – Беспокойный Лодэ заволновался. Его народ спустился с гор царства Вань и не был готов к суровому и холодному климату Ебэя. Хотя возможностей принять участие в битвах у них было немного, но почти треть войска хэло умерла от обморожений. Как он мог забыть столь трагичный опыт?
– Население Семи племен Ебэя было семьсот тысяч человек с сотней тысяч всадников. На плоскогорье один всадник Ебэя мог сдерживать трех солдат с равнин, – проговорил Чжу Ин. – А скольких хэло он мог бы сдержать? – Не дожидаясь ответа Беспокойного Лодэ, Чжу Ин снова спросил: – Сколько солдат в руках господина Лодэ?
Беспокойный Лодэ не ответил: Чжу Ин явно не собирался использовать этих стариков, женщин и детей, чтобы запугивать его, но зачем тогда он их показал?
– Семьсот тысяч ебэйцев через год превратились в этих сто двадцать тысяч человек… – Тон Чжу Ина был ровным, будто он говорил о событиях, произошедших давным-давно.
– На плоскогорье осталось еще пятьдесят, – не мог не опровергнуть его слова хэло.
Чжу Ин вздохнул:
– Вы правда хотите их учитывать?
Беспокойный Лодэ прикусил язык. Эти пятьдесят тысяч были оставлены, чтобы закопать Семь морей. Такой грандиозный проект уничтожил бы даже хэло. Лодэ также прекрасно понимал, что, даже если этим людям удастся выжить, они никогда не воссоединятся со своими родственниками.
– На что именно вы намекаете? – спросил он, начиная раздражаться.
– Желаю спросить, господин Лодэ: вы действительно стремитесь восстать против его величества? – Чжу Ин говорил таким тоном, что не хватало только добавить «как богомол, сдерживающий колесницу» [52].
После долгой паузы Беспокойный Лодэ вздохнул:
– Генерал-командующий, мы с вами так долго пробыли в главной армии, разве мог я не понять, что за человек его величество? – Он посмотрел в глаза Чжу Ину. – Почему же вы до сих пор не понимаете? Неужели думаете, что я съел медвежье сердце и печень тигра [53], раз решил рискнуть всем народом хэло, чтобы бросить ему вызов?
Чжу Ин на мгновение растерялся:
– Тогда вы…
– Вот, – Беспокойный Лодэ вытащил из-за пазухи шелковый свиток, – я изначально собирался отдать его вам, но… – Он ухмыльнулся. – Генерал Фан такой вспыльчивый, что мне даже не представилось возможности.
Свиток был черным, с ярко-красным звездным орнаментом – именно так выглядели императорские указы.
Его величество уже вернулся в столицу, и, пока войска Чжу Ина стояли в Тяньшуе, готовясь к сопровождению ебэйского каравана на юг, кроме гонца из крылатых, которого время от времени присылал военный наместник царства Лань, Цю Е, с зимы до весны Чжу Ин не получал никаких прямых приказов из столицы. Он с сомнением взглянул на Беспокойного Лодэ и взял шелковый свиток.
– Принимаем императорский указ! – вдруг крикнул громкий голос позади. Это был Фан Цзеши, который в страхе тут же бухнулся на колени. Войско царства Юэ изначально было крылом главной армии Великой Чао. Они привыкли сражаться на поле боя и не обращали внимания на эти придворные правила. Но раз уж Фан Цзеши начал, несколько генералов переглянулись и с неохотой опустились на одно колено.
С горькой усмешкой Чжу Ин тоже опустился на одно колено и медленно развернул свиток. Темные тучи в его сердце еще сильнее сгустились.
Чжу Ин забрал шелковый свиток в лагерь, так как Беспокойный Лодэ не собирался его хранить. Он сказал: «Это не наш император, так зачем мне он?»
– Поздравляю военного наместника! – Кэцзы был очень счастлив. Чжу Ина повысили до военного наместника царства Юэ. Значит ли это, что все командующие армии Юэ тоже будут повышены?
Никто не обратил на него внимания, и в шатре Чжу Ина воцарилась неловкая тишина. Столь неожиданное повышение явно было скверной новостью.
Глядя на мрачные лица присутствующих, Фан Цзеши прочистил горло:
– Мне все еще кажется, что мы не должны так просто отпускать этих мятежников.
– Отлично! Тогда давайте генерал Фан встанет в авангарде нападения на Сяян! – Чэн Юаньтао чуть не вышел из себя.
– Батальон Сяншан изначально хотел быть в авангарде! – взорвался Фан Цзеши. Гвардейцев Юйлинь в армии все считали за вышитые подушки, и в глубине души он также понимал, что авторитет в армии Юэ не зависит от рангов. Небольшая провокация, и мужчина тут же вспыхнул, как сосновые иголки.
– И как собирается сражаться генерал Фан? – спокойно спросил Чжу Ин.
– Я… – Фан Цзеши поперхнулся. Батальон Сяншан состоял сплошь из кавалеристов и лучников и действительно не смог бы осадить город. Днем с холма Серебряных сосен можно было отчетливо разглядеть, что за прошедшие полтора года хэло превратили небольшое поселение с земляным валом в большой город с белокаменными стенами. Фан Цзеши понятия не имел, почему эти маленькие люди питали такую страсть к гигантизму. Но он не был идиотом. Даже издалеко было видно, что городские стены Сяяна не слабее столичных.
– Если бы это была битва на равнине, то двадцать тысяч хэло, даже двести тысяч, не смогли бы остановить мою кавалерию, – так спокойно сказал Чжу Ин, будто это была какая-то мелочь. – Но когда речь идет об осаде города, только с хэло в союзниках мы смогли бы что-то предпринять. В противном случае я не собираюсь начинать такую битву, мне недостает смелости генерала Фана. К тому же я покрываюсь холодным потом, стоит лишь подумать о том, что на моем попечении сто двадцать тысяч переселенцев из Ебэя…
Раз уж разговор зашел в такое русло, Фан Цзеши ничего не оставалось, кроме как отступить. Чжу Ин был прав: даже те войска, что были у него, с трудом поддерживали порядок в караване. Если бы спереди началась битва, а позади возник бунт… От этой мысли по спине Фан Цзеши пробежали мурашки. Он сердито сел и пробормотал:
– А если выманить Беспокойного Лодэ и ударить ему в спину?..
Чэн Юаньтао рассмеялся и сказал:
– Если хэло покинут город, то, как и сказал генерал-командующий, кто еще кого должен бояться?
Чжу Ин покачал головой:
– Я знаю Беспокойного Лодэ, он не выйдет из города.
Фан Цзеши злобно фыркнул:
– Раз генерал-командующий знает этого негодяя, то почему вы не предугадали мятеж?
– Я знаю Беспокойного Лодэ, но кто способен угадать мысли его величества? –