– Пожалуй, – сдержанно ответил Гамбоа.
– Что можешь сказать по телу?
– Время смерти – между десятью и двенадцатью часами вечера. Также вот здесь, – он указал на основание шеи жертвы, – есть маленькая отметина, похожая на след от укола. И это подводит меня к вопросу, который касается не только этого убийства, но и предыдущих трех.
– Что за вопрос?
– Помнишь, токсикологический анализ первых жертв ничего не выявил?
– Конечно.
– Так вот, произошла ошибка. Оборудование было неправильно откалибровано. В субботу мы это обнаружили и вчера повторно проверили все три образца.
– И? – Андер сузил глаза.
– У всех троих обнаружены крайне высокие уровни бензодиазепинов.
– И что это значит?
– Что их усыпили.
Креспо почесал подбородок, вглядываясь в обезглавленное тело Рамона Эганьи, которое по-прежнему было крепко привязано толстой веревкой к стволу дерева.
– Сначала он вводит их в бессознательное состояние при помощи седативного препарата. Затем перевозит в какое-то место, где убивает. И наконец, доставляет тело в заранее выбранную локацию, где разыгрывает сцену, соответствующую выбранному убийству, – произнес Андер вслух, туша сигарету кончиками пальцев.
Судмедэксперт пожал плечами, не желая комментировать догадки инспектора. Сказал только:
– Завтра отправлю вам результаты вскрытия.
– Договорились. Если смогу, сам заеду в институт, – ответил инспектор. – Но если будут важные новости, звони мне без раздумий.
– Естественно, – кивнул Гамбоа, возвращаясь к осмотру тела.
– Сеньор! Здесь есть кое-что!
Голос доносился с дорожки на возвышенности. Андер мгновенно направился туда, преодолевая подъем широкими шагами. Стоило ему добраться до вершины холма, как перед ним открылась просторная равнина. Вдалеке виднелись едва различимые очертания нескольких качелей и деревянного навеса для пикников.
Справа от него, согнувшись над гравийной дорожкой, стояли агенты и указывали на что-то фонариками.
– Что у вас, ребята? – спросил Креспо.
– Смотрите, инспектор, – ответил коренастый невысокий юноша, показывая на землю. – Следы шин.
Андер внимательно изучил освещенные следы: две тонкие параллельные линии тянулись от гравийной дорожки, пересекали лужайку и обрывались рядом с деревом. Параллельно им тянулась тонкая цепочка кровавых пятен.
– Эй, ребята! – окликнул он двух криминалистов, все еще фотографирующих место преступления. – Здесь кровь.
– Уже идем, инспектор, – откликнулась одна из них.
Женщина ловко поднялась на возвышенность, опустилась на корточки и, достав набор для анализа, начала собирать образцы. Ее напарник принес мощный портативный прожектор, который тут же залил все вокруг светом.
Андер наблюдал, как первые лучи рассвета постепенно рассеивают ночную мглу. Туман, окутавший землю от Ольяргана до горы Малмасин, больше не казался таким непроницаемым. Еще немного – и фонари станут не нужны.
– Кстати, сеньор, – произнесла криминалистка, прерывая свою работу, – на боковой стороне ствола обнаружена еще одна последовательность цифр.
Она достала блокнот и прочитала:
– Девяносто семь слеш пятьсот двадцать шесть.
– Записал. Спасибо, агент.
Андер занес цифры в свой блокнот. Он покинул место преступления и решил пройти по следам шин. Судя по ширине колеи, их оставила небольшая тележка. Вероятно, Н9 использовал ее, чтобы перевезти массивное тело Рамона Эганьи к подножию дерева.
След обрывался в месте, где гравийная тропа сливалась с асфальтированной дорожкой – по ней Андер вместе с Серрано и Портильо вошел в парк. Проходя мимо дерева, к которому был привязан обезглавленный труп прокурора, он обратил внимание, что Хавьер Гамбоа уже ушел. Скорее всего, вернулся на парковку, чтобы дождаться прибытия дежурного судьи.
Креспо посветил фонариком на противоположную сторону тропы. За густыми зарослями, заполнившими русло ручья, инспектор разглядел еще один мостик – такой же, как тот, по которому он вошел в парк со стоянки. Мостик вел к дальней границе парка. На участке между ним и стоянкой трава была примята.
– Н9 зашел отсюда, – пробормотал Андер.
Инспектор присел на корточки и попытался представить план действий, которому следовал бы сам, окажись на месте убийцы.
– Я паркую фургон боком, чтобы с дороги любопытные прохожие не видели, чем я занимаюсь. Вытаскиваю тележку, укладываю на нее труп – завернутый в пленку, одеяло или любой другой материал, который не даст крови капать на землю, – проговорил он вслух, активно жестикулируя. – Затем тащу ее по этой тропинке, обхожу столбики, продолжаю путь по асфальту, сворачиваю на гравийную дорожку, ведущую на возвышенность. Подхожу к дереву. Беру веревки, закидываю тело на плечо, снимаю пленку и приматываю жертву к стволу. В процессе, возможно, на землю падают капли крови Рамона Эганьи. Мне все равно – это неизбежно. Я пишу номер дела, собираю инвентарь и ухожу.
– Разговариваешь сам с собой, Андер?
Голос Гардеасабаля прозвучал так неожиданно, что инспектор рефлекторно напрягся и схватился за рукоятку пистолета.
– Гарде, это ты? – Инспектор повернул фонарик в его сторону. – Я воссоздаю передвижения Н9.
Увидев знакомую могучую фигуру, Андер с облегчением выдохнул.
– Вижу, шеф. На этот раз этот психопат обезглавил жертву, – яростно ответил Педро.
– А жертву мы хорошо знаем. Это Рамон Эганья, прокурор, – сообщил Креспо.
Гардеасабаль от удивления широко раскрыл рот.
– Да, наш клиент – настоящий монстр. Но рано или поздно и он совершит ошибку. Гарде, хочу, чтобы вы с Арреги прочесали окрестности. Нужно найти хоть какую-то зацепку, которую мог оставить после себя Н9.
– Будет сделано.
– Кстати, как прошла беседа с подругами девушек? – поинтересовался Андер.
– Все стараются помочь следствию. Подумать только – сколько лет прошло, а они все еще скорбят по подругам.
– Некоторые раны не заживают, Гарде, – мрачно ответил мужчина, наблюдая за тем, как еще недавно пустая парковка постепенно заполняется машинами. – И самая страшная из них обычно вызвана чувством вины.
Он похлопал напарника по плечу и пошел навстречу прибывшим в парк людям. Среди них, скорее всего, был и дежурный судья, которого нужно ввести в курс дела.
– Андер, – окликнул его Гардеасабаль. – Есть предположения, где может быть голова жертвы?
Инспектор остановился и посмотрел на него. Несколько робких капель дождя пытались добавить сырости холодному утру.
– Пока что мы знаем одно: она не там, где должна быть. Поищи в парке. Может, тебе повезет.
Развернувшись, он продолжил путь к парковке, оставив второго инспектора позади. Тот выругался сквозь зубы. Его ожидало сумасшедшее утро.
На пересечении улиц Камило Вильябасо и Леон де Уруньюэла, в районе Рекальде, уже начали собираться люди. Не было в мире зрелища, способного быстрее пробудить человеческое любопытство, чем пожарная машина с полностью выдвинутой и нависшей над фасадом соседнего дома механической стрелой. Один из прохожих приблизился к пришедшим раньше зевакам.
– Что случилось?
– Кажется, пожилой мужчина упал у себя в квартире и не может открыть дверь, – ответила женщина в домашних тапочках.
– Нет, кажется,