Основным достоинством «Примуса» того периода был собранный Ангелюком комплект аппаратуры: синтезатор с секвенсорным блоком памяти, ритм-бокс Roland 110 и масса всевозможных эффектов и звукообработок.
В один из июньских дней 83-го года в отсутствии Ангелюка Лоза начал при помощи Боднаря и Плеханова экспериментировать с неожиданно освободившейся аппаратурой.
«Я быстро освоил принцип работы ритм-бокса и правила „забивки“ в него несложных ритмических структур, – вспоминает Лоза. – В свое время я учился в музыкальном училище по классу барабанных инструментов, и мне были знакомы основные ритмические рисунки. Я взял и „заколотил“ в ритм-бокс первый попавшийся рисунок и вскоре понял, что подобным образом можно сделать целую композицию».
Решив не упускать случай, Лоза предложил музыкантам «Примуса» (которых он знал от силы несколько месяцев) попробовать с ходу сыграть несколько его песен.
Попробовали – получилось. Сначала к этой затее никто серьезно не относился, и поэтому все играли максимально раскрепощенно. Лоза пел и играл на ритм-гитаре, Плеханов следил за ритм-боксом и подыгрывал одним пальцем на синтезаторе, а Боднарь, не знающий нот песен, играл соло, ориентируясь на положение Юриных пальцев на ладах. Все эта импровизированная сессия выглядела вполне в духе Лозы, живущего исключительно сегодняшним днем и не слишком задумывающегося о том, что ждет его завтра.
…В углу репетиционной комнаты стоял разобранный магнитофон «Нота», на который этот спонтанный джем записывался живьем. «Звукорежиссера нет и не было в помине», – напишет Лоза спустя 15 лет на внутренней обложке компакт-диска «Путешествие в рок-н-ролл», и это будет чистой правдой.
Первым был отрепетирован «Телефон-рок» – квадратная основа, стандартный рок-н-ролл, написанный Лозой еще в «Интеграле» на стихи московского поэта Алексея Дидурова. Тексты остальных песен принадлежали самому Лозе (кроме «Купи мне, мама, джинсы!») и представляли собой натуралистические зарисовки про плейбоя, самодельный коньяк, джинсы, девочку в баре, голубых, стерву-жену, жестокое похмелье и т. п.
В основе большинства мелодий лежали классические рок-н-ролльные ходы: от риффов из репертуара Mamas & Papas («У меня мал папа») до знаменитых рефренов Чака Берри и Билла Хейли («Баба Люба»). В нескольких композициях есть попытки фрагментарных стилизаций – от применения восточного лада «мугам» в песне «Мой приятель – „голубой“ до чуть ли не оперного вокала в увертюре к «Бабе Любе».
«Сделать с музыкантами „Примуса“ что-нибудь помимо рок-н-ролла было невозможно, – считает Лоза. – Как только я показывал им сложную гармонию, все шло „мимо кассы“. Они сидели, раскрыв рты, и мы технически не могли исполнять другие песни, а техническая сторона рок-н-ролльной структуры подразумевает использование примитивных формул – когда в ритм-бокс забивается один такт, а следующий повторяет его при ручном переключении тональности». Незамысловатые инструментальные аранжировки большинства номеров Лоза частенько вытягивал за счет вокала. Природная артистичность позволяла ему вытворять с голосом все что угодно – от имитации похотливых интонаций голодного мартовского кота до разъяренного рычания незадачливого мужика. Эстрадные окраски в голосе Лозы органично соседствовали с дворовыми подростковыми интонациями, а все вместе играло на усредненный и вполне узнаваемый образ непутевого подростка из соседнего подъезда, гнусавящего под гитару поздним вечером что-то «заводное и забойное». При этом – много грязи, стрема и бытовой романтики в текстах, воспринимаемых спустя годы с улыбкой («Мой приятель – „голубой“).
Лоза стал одним из первых, кто доказал, что эстрада может быть энергичной и остроумной, а рок-н-ролл – массово-доступным и неагрессивным. Хотя нельзя не отметить на «Путешествии» появление слабой по тексту композиции «У меня мал папа» и несколько выпадающей по стилю минорной зарисовки «Утро с похмелья», анонсирующей пессимистическую направленность последующих работ Лозы («Тоска», «Плот» и др.).
…На второй день ближе к концу записи в репетиционный подвал нагрянули добродушные прапорщики из близлежащей воинской части. Они принесли с собой ящик пива, а также помогли разыграть алкогольные реплики у пивного ларька, вошедшие в сатирическую композицию «Пора по чуть-чуть».
После того как работа над альбомом была завершена, события, происходящие с ним, неожиданно начали приобретать детективный характер. Лоза взял копию записи, назвал ее «Путешествие в рок-н-ролл» и уехал с ней «хвастаться к друзьям».
В это же время по стране начал распространяться второй вариант записи, отличавшийся от первого тем, что в самом начале пленки голосом Боднаря было сказано: «Для вас поет свои песни группа „Примус“».
«Когда я это услышал, – вспоминает Лоза, – у меня волосы дыбом встали. Почему вдруг „Примус“? Я не давал на это никакого разрешения, это мои песни, мои тексты, моя музыка, я все спел и сыграл. В конце концов, я не являлся членом группы „Примус“».
Но было уже поздно – альбом пошел в народ именно в таком виде. Лоза порвал все отношения с «Примусом», Ангелюк обиделся на Лозу… Сам Лоза был вынужден придумать версию, что «Примус» – это не название проекта, а, в переводе с латинского, номер альбома, т. е. «первый». Как бы там ни было, уже через несколько месяцев «Путешествие в рок-н-ролл» стал бешено популярным и естественным образом оказался одним из самых слушаемых альбомов 83-го года. «Девочка в баре» звучала на каждой дискотеке – это был один из главных хитов сезона. Техническая халявность записи лишь усиливала ее правдоподобие и доверие к исполнителю. Во всяком случае, на уровне «наш – не наш».
Примечательно, что, несмотря на гиперпопулярность, сам альбом в течение нескольких лет подвергался массированной атаке в прессе – как слева, так и справа. Андеграундные рок-издания критиковали «Путешествие» за попсовость, слабые аранжировки и «кислые гармонии», а адвокатов чистой поэзии из официальной прессы приводили в неописуемое бешенство «мещанские, созерцательные и пошлые» тексты. Особое возмущение у советских музыковедов вызывали невинные (глазами сегодняшнего дня) строчки про самодельный коньяк, которые во время концертных выступлений Лоза был вынужден заменять на более нейтральный текст.
В положительном контексте альбом был упомянут лишь однажды – в радиопередаче Севы Новгородцева, импортируемой в СССР на волнах русской службы Би-би-си. С философской точки зрения подобная реакция Запада воспринималась тогда почти как закономерность. Большое, как известно, видится на расстоянии.
ДК
Лирика (1983)
сторона A
Вот так вота!
Письмо Филу
Эспозито
Молодежный клуб
Агдам
Люмпен-соло
Песня о большой любви
Бледная любовь
Шишкин-блюз
Кулеши
сторона B
Прореха-шейк
Шизгара-шейк
Праздничный костюм
Заберите вашу жизнь
Концерт для Васи с оркестром
Марш энтузиастов
Одеколон
Общеизвестно, что за всю историю своего существования группа «ДК» дала всего несколько живых концертов. Все усилия эта