Она побагровела.
— Ты из-за какой-то бухгалтеришки меня сейчас учишь? — голос стал резче. — Ты вообще слышишь себя?
— Да, слышу, — кивнул. — Я не собираюсь больше сидеть и слушать, как кто-то вытирает ноги о людей, с которыми я работаю. Ты тогда вытерла ноги об меня, об наш брак, разрушила дружбу с Ильей. Ок. Моя вина, сам допустил. Но второй раз такого отношения не потерплю.
Я откинулся на спинку, почувствовав, как ушло странное напряжение.
— По поводу твоего предложения, — перешёл обратно на деловой тон. — Нет. Мы не будем работать с твоим агентством. Не потому что ты плохой специалист. Потому что я не хочу, чтобы человек с таким отношением к другим людям был внутри моего проекта.
Достал пару купюр, положил на стол.
— Счет я закрою, не волнуйся. За прошлое ты уже расплатилась сама, тем, что осталась без того, что могло быть нормальной жизнью.
Встал.
Она смотрела на меня с смесью злости и обиды.
— Значит, вот так, да? — процедила. — Жирная бухгалтерша, дешевые истории для видео, тупая реклама теперь твой уровень?
Я улыбнулся, спокойно обошел столик и покинул кафе.
Спиной чувствовал, как она сверлит взглядом. Возможно, потом напишет что-нибудь ядовитое Илье или кому-то ещё. Всё равно.
На улице было сыро, моросил мелкий дождь. Я вдохнул холодный воздух и вдруг поймал себя на мысли, что мне стало легче.
Телефон в кармане коротко завибрировал — уведомление из чата «Pulse»: Артём скинул очередную гифку с Соней, которая в зале нового филиала пытается надеть резинку на бёдра, чтобы та сильно не давила и старается приседать, наблюдая в зеркале за коленями.
Глава 9
Соня
Москва встретила нас привычно: серая, мокрая и нервная. Как будто город тоже вернулся из командировки и теперь делает вид, что «ничего особенного, работаем дальше».
Я шла от метро к «Pulse» и чувствовала себя как школьница после летних каникул, только наоборот: будто за неделю успела пожить чужую жизнь и теперь нужно как-то впихнуть её обратно в старые стены.
В самолёте обратно Кирилл был идеальным соседом: вежливый, немного отстранённый, говорил только по делу, про отчёт, про график открытия, про то, что надо согласовать с владельцами новую кухонную зону для сотрудников (ага, помнит всё таки). Поцелуй? Не вспоминали. Будто его и не было.
Только однажды я поймала его взгляд, когда он думал, что я сплю. Там было… что-то или мне показалось. Но он тут же снова ушёл в ноутбук, а я сделала вид, что тоже ничего не произошло.
В «Pulse» было как всегда: стойка ресепшена, запах кофе и хлорки, люди в лосинах, тренеры в чёрном, лента турникета, которая впускает и выпускает лояльность.
— Соня! — Рита с ресепшена уже махала мне рукой. — Зажигала в Ярославле? Тут видео до сих пор крутят!
— Ярославль зажигал меня, — буркнула я. — Где наш бухгалтерский ад?
— Там, где всегда, — кивнула она. — Только, кстати, у нас теперь кофе нормальный, не бурда. Лавров купил.
«Лавров купил» приятно кольнуло внутри. Но я быстро затолкала это чувство подальше. Потому что «Лавров целует тебя в коридоре отеля» и «Лавров твой начальник» всё ещё не стыковались в голове.
В бухгалтерии меня встретили как героя труда.
— О, командировочная вернулась! — Таня оторвалась от монитора. — Ну что, как там? Тебя там все полюбили, да?
— Меня там все захотели загрузить отчётами по максимуму, — ответила я. — Можно я час посижу в тишине и не буду никому нравиться?
— Нельзя, — вставила Юля. — Ты теперь «лицо бренда», не забывай. Ты видела вообще, сколько у видео просмотров?
Я мило послала видео, просмотры и бренд в пеший эротический поход и включила компьютер. Письма навалились, как снег: «Срочно», «Очень срочно», «Позавчера», «Срочно, если возможно (очень)».
На фоне этого потопа было даже удобно делать вид, что никакого коридора, поцелуя и «это ошибка» не существовало. Был только офисные программы, знакомые цифры.
Кирилл появился в дверях бухгалтерии ближе к обеду. Спокойный, собранный, в сером костюме.
— Добрый день, — формально обвёл взглядом отдел. — Соня, заходи ко мне, как освободишься. Надо закрыть отчёт по Ярославлю и план по кухонной зоне.
— Конечно, — ответила я не менее формально. — Как только выгружу оборотно-сальдовую.
Взгляд на секунду задержался — то ли хотел что-то ещё сказать, то ли я придумала. Потом кивнул и исчез.
Да. Лёд. Чистый, прозрачный. Такой, по которому можно кататься, пока не провалишься.
На обед я решила устроить маленькую личную революцию. Вспомнив нашу «сделку», я пришла не с пончиками.
Я принесла салат.
Большую пластиковую миску с листовым салатом, помидорами, кусочками курицы и посыпкой из семечек. Полезно, красиво, хоть выкладывай фотку на свой профил с подписью "я на ПП". Даша бы мной гордилась.
Внутри, на самом дне, под аккуратными слоями зелени, лежал маленький эклерчик. Один.
— Это что, — подозрительно спросила Таня, — ты добровольно ешь листья?
— Не-а, маскировка, — серьёзно ответила я, поддёргивая вилкой зелёное богатство. — Если меня поймают, скажу, что жую сельдерей.
— И что там за «секретный ингредиент»? — Юля прищурилась.
Я заговорщически наклонилась:
— Это… — шепнула, — эклер.
— Один?! — возмутилась Таня.
— Это мой личный, интимный эклер, — ответила. — Для очень тяжёлых минут. Не трогать, не смотреть, не нюхать.
Я аккуратно «спрятала» его под слоем салата. Пусть там лежит, ждёт своего часа, как эмоциональная аптечка.
К Кириллу я пошла, когда салат был почти доеден, а эклер всё ещё лежал на дне по парочкой листочков.
Постучала. Его «да» прозвучало спокойно, нейтрально.
Вошла. Кабинет всё тот же: стекло, стол, ноут, графики. Он стоял у окна, спиной ко мне, разговаривал по телефону. Пол-оборота, серьёзное лицо.
— Я понял, Илья, — говорил он. — Но сейчас у меня нет времени на её… сюрпризы.
Пауза. — Да, я в курсе, что она знает, где мы открылись.
Пауза.
— Нет, не хочу с ней больше встречаться. Наверняка это очередная попытка влезть в моё расписание под видом «важного разговора».
Пауза, резкий выдох.
— И да, работа это не единственное место, куда она не должна больше лезть.
Я замерла у двери. Отступать было поздно, входить — странно. Он меня не заметил сразу: был повернут к окну, рука в кармане,