Через несколько минут раздался дикий рёв, перешедший в жалобный, но такой же громкий вой.
– Что это? – испугались ребята.
– Это греки пронзили единственный глаз циклопа горящей палкой, чтобы он их не переловил и не съел, – пробормотал я.
На рёв Полифема к пещере прибежали другие циклопы.
– Замрите! – приказал Рекс. – Ни звука!
– Что с тобой, Полифем? – закричали циклопы.
Войти они не могли, так как вход был завален огромным валуном.
– Кто тебя обидел?
– Никто! Никто! – взревел гигант.
– Так чего же ты кричишь, если тебя никто не обидел! – удивились циклопы. – Уймись, не реви так ужасно!
И они разошлись, а Полифем ревел не переставая. Лишь к вечеру в пещере стало тихо.
Подойдя поближе ко входу, я услышал, как Одиссей говорил своим спутникам:
– Какую глупость совершил я, друзья мои. Мы все погибнем, и виноват буду я!
– Мы все виноваты, – попытался кто-то утешить его.
– О нет, нет, виноват только я…
– В чём же твоя вина, Одиссей?
– В том, что я велел вам бросить верёвки у входа в пещеру.
– А разве верёвки могли бы нас спасти? – удивлённо спросил один из моряков.
– Да. Только верёвки.
Я подошёл совсем близко ко входу и тихо сказал, наклонясь к щели:
– Славный Одиссей, разреши мне помочь вам. Здесь есть местечко, куда я мог бы просунуть вам верёвку.
– Сам великий Зевс послал тебя, юноша! – воскликнул повелитель Итаки. – Просунь конец верёвки в щель, а мы втащим её сюда. А когда мы её вытащим, просунь вторую, и делай это, пока они все не окажутся у нас в руках.
– Вы свяжете Полифема? – спросил я.
– Нет, благородный юноша, это нас не спасёт. Он может разорвать верёвки, как нитки, переловить нас всех и съесть. У меня другой замысел. Поторопись!
Я велел Рексу сбегать за Люськой и Женьчиком и просунул конец первой верёвки в щель между скалой и камнем.
Люська и Женьчик разобрали верёвки и подавали их мне одну за другой. Дело у нас спорилось.
– Это последняя! – сказал я, просовывая оставшуюся верёвку. – Удачи вам!
– Нет слов, чтобы выразить благодарность тебе и твоим друзьям. Знаешь ли ты, кого спас?
– Знаю. Благородного властителя Итаки Одиссея, – ответил я. – Желаю вам и вашим спутникам благополучно выбраться из этой пещеры и поскорее прибыть в Итаку, где вас ожидает супруга Пенелопа и сын Телемах.
Настало утро. Зная, что ослепший Полифем нас не увидит, мы опять забрались на скалу и стали внимательно наблюдать за пещерой, ожидая дальнейших событий.
И мы их дождались. Из пещеры донёсся страшный грохот, валун отвалился, открывая вход, и стадо баранов, блея и толкаясь, выбежало из своего укрытия.
За ним шёл, нащупывая дорогу палкой, ослепший Полифем.
– А где же Одиссей и его спутники? – встревоженно поинтересовалась Люська.
– Он, проклятый, их всех слопал! – возмутился Женьчик.
«Одиссей! Хитроумный Одиссей! Неужели это слепое чудовище… – думал я. – Нет, ведь он должен прибыть на Итаку, чтобы сразиться с женихами Пенелопы. Что-то здесь не так. Почему он так радовался верёвкам? Что за тайна?»
– Да уймись же ты наконец! – прикрикнул я на Рекса, который прыгал вокруг меня в каком-то щенячьем восторге. – Тут такое горе, а он…
– Какое там ещё горе?! – воскликнул Рекс. – Радость, а не горе!
– Рекс, ты поглупел!
– Просто ты ничего не видишь у себя под носом! – дерзко огрызнулся Рекс. – Загляни баранам под брюхо, и ты…
– Ах, ты ещё издеваешься! – разозлился я.
– Хозяин, ты просто не видишь того, что вижу я! У тебя глаза высоко, а у меня низко.
Я пригляделся попристальней и заметил, что бараны связаны по двое, а посередине каждой пары привязано по одному спутнику Одиссея.
Вскрикнув от радости, я чмокнул Рекса в морду.
Одиссей и его друзья освободились от верёвок и бросились к своему кораблю.
Ослепший гигант Полифем хватал руками воздух и громко звал: «Никто! Никто!»
Уже стоя на палубе, Одиссей крикнул ему:
– Знай, людоед, что тебя ослепил Одиссей, сын Лаэрта, властитель Итаки!
Мы долго стояли у самого берега и махали руками вслед удаляющемуся судну, хитроумному Одиссею и его спутникам.
Они тоже махали нам и кричали слова благодарности. Когда корабль уже скрылся из виду, мы отошли подальше от зловещей пещеры. Ветер донёс до нас яростный вопль Полифема:
– О владыка морей Посейдон! Отец мой! Пусть Одиссей никогда не увидит отчизны!..
– Кажется, всё, – сказал Рекс. – Пора бы и возвращаться…
– Как хорошо бы сейчас очутиться дома… – вздохнула Люська.
– Бегать по двору, даже ходить в школу… – подхватил Женьчик.
– Всё в своё время, – сказал я, – успокойтесь. – Хорошо, что с нами ничего страшного не случилось!
Едва я успел это произнести, как земля заходила под нами ходуном. Я обернулся и увидел, что к нам бегут два угрожающего вида циклопа.
Решение созрело мгновенно. На противоположной стороне острова росли очень высокие деревья.
– Бежим, ребята! – крикнул я.
Люся и Женьчик с визгом бросились за мной.
– Всем наверх! – скомандовал я, когда мы, опередив неуклюжих гигантов, примчались к оазису.
Я быстро стал карабкаться на очень высокое и толстое дерево, потом втащил Рекса и протянул руку Люське. Она ловко, как обезьянка, цепляясь за ветки, поднялась ещё выше меня. Женьчика я тоже втащил, и он самостоятельно, без всякой помощи забрался на сук почти на самом верху.
Циклопы подбежали к дереву. Один расхрабрился и полез за нами, но Рекс извернулся и укусил его за нос. Циклоп свалился как куль.
– Они нас съедят! – мрачно заметила Люська.
– Подавятся, – ответил я. – Подожди до ночи. Они уснут, мы спокойненько спустимся с дерева и удерём.
– Куда? – спросил Женьчик. – Ты забыл, что мы на острове.
– Ладно, что-нибудь придумаем. Может, им надоест здесь торчать, и они уберутся.
Прошло несколько часов. Циклопы, решив, видно, дождаться, когда мы слезем с дерева, уселись у подножия нашего убежища и захрапели.
– Я есть хочу, – сказала Люська. – Тут висят какие-то фрукты. Вроде сливы, но их есть страшно – вдруг ядовитые.
– А я съем, – сказал Женьчик, – раз всё равно погибнем, чего бояться!
Он сорвал и съел одну большую «сливу».
– Ну и как? – спросила Люська.
– Как, как, – проворчал Женьчик. – Очень вкусно и сытно. Значит, не ядовитая.
Мы с Люськой тоже сорвали несколько «слив» и съели. Рексу тоже досталась одна «слива». Он, не раздумывая, её проглотил.
– Как спать захотелось… – пробормотала Люська.
– Держись крепче за ветку, – посоветовал я ей, сам едва шевеля языком. – Женьчик, ты не спишь?