— А этот жуткий азиатский хоррор — Кайла. Может, ты сможешь убедить снять его, — я кивнул на черно-серый плакат женщины с размытым кричащим лицом.
— Миленько, — сказала она без тени насмешки. — Честно. Я вообще не была уверена, что у тебя есть интересы вне бейсбола.
— Есть, конечно, — хмыкнул я, напрягшись всем телом, пока она продолжала осматривать комнату.
— Ну, да, — снова рассмеялась она. — Бейсбол и Спасатели Малибу.
— Что я тебе говорил! — я улыбнулся ей, и когда она оглянулась на меня через плечо, я почувствовал, как все запертые двери в моем сердце распахнулись.
— Ты сказал не смеяться над постерами, — подняла она руки. — А я, очевидно, смеюсь над тобой.
— Я, должно быть, упустил это различие, пока ты издевался над моим детством. Как глупо с моей стороны, — я покачал головой.
— А пластинки? — она провела рукой по проигрывателю у подоконника, присев на корточки перед ящиком, который мы использовали как стол. — О, эти Вана Митчелла. Никогда не видела человека, настолько одержимого Beach Boys.
Уютная тишина повисла между нами, когда она провела рукой по каркасу двухъярусной кровати. Я отвел взгляд, когда она взглянула на меня, делая вид, что меня заинтересовал постер с Келли из «Спасённых звонком» (прим. американский популярный подростковый ситком).
— Это твоя мама?
Я снова посмотрел на неё, она разглядывала маленькое, потёртое фото, приколотое к стене у нижней кровати. Обычно оно было спрятано под подушкой, но она убрала её и провела по снимку пальцем.
— Да, — выдавил я, борясь с волной печали, которая внезапно всецело накрыла меня.
— Ты на неё похож, — прошептала она. — У тебя её глаза.
Никто никогда не говорил мне этого, и, услышав это впервые, внутри меня будто что-то сломалось. Я прижал язык к нёбу, чтобы не расплакаться. Чувство, что меня действительно увидели ошеломляло. Я потёр кулаком грудь, успокаивая боль, которая внезапно ожила. Когда она встала и побрела обратно к окну, чтобы посмотреть на озеро, я был благодарен, что она не обернулась. Не хотел, чтобы она увидела меня таким. Разбитым из-за смерти, которая случилась так давно. Я больше не такой, но иногда грусть проскальзывала.
— Одно условие, — наконец обернулась она, закручивая косы. — Кайл и Дин должны всегда держаться на расстоянии одной Библии друг от друга.
Смех вырвался из меня, поглощая горе.
— Я бы не беспокоился об этом. Родители Дина понятия не имеют, что он бисексуал. — Я пожал плечами: — Профессор Такер...
— Старой закалки?
— Немного гомофоб, — покачал я головой.
— А тренер знает о Кайле? — спросила она, подходя ко мне.
Мы вернулись на кухню, и я схватил бутылку воды из холодильника. Ее глаза расширились, когда я открутил крышку. Я подбросил ей бутылку, когда она облокотилась на стойку.
— Знает. Кайл никогда не скрывал, кто он от кого бы то ни было, даже от своего отца. Этот парень пережил столько горя за эти годы, и иногда я думаю, что он, возможно, лучше всех из нас знает кто он такой. И остаётся собой, без извинений, без сомнений, без страха. Он просто он. Громкий и честный. Трезвый или нет.
— Это многое говорит о нём, — улыбнулась она, — и о тебе.
Я смотрел на неё, пытаясь что-то ответить, когда входная дверь распахнулась.
— Мы знаем, что вы здесь! — разнёсся по пустой хижине голос Кайла.
— Приготовься, — я сглотнул, услышав топот по лестнице. Они приближались к нам.
— К чему? — удивилась она, глядя на меня.
— У тебя примерно тридцать секунд.
— Арло! — её брови нахмурились от беспокойства.
— Я бы снял свитер, — сказал я, с трудом сдерживая смех от её замешательства, в то время как шум игроков уже заполнял первый этаж.
— На мне под ним только... — она не успела договорить, как Кайл и Дин влетели на кухню, плечом к плечу, толкаясь, как два быка, рвущихся в бой.
— Персик! — заорал Кайл прямо мне в ухо, обогнув стойку.
— Я предупреждал, — простонал я, скинув кепку на столешницу и скинув кроссовки, когда почувствовал, что Ван маячит позади меня. — Я вас, черт возьми, ненавижу, — было последнее, что я сказал, когда они подняли меня с пола.
Кайл закинул Эллу себе на плечо. Она пиналась и кричала, пока ее босые ноги молотили по воздуху, а кулаки колотили по спине, но это не мешало им нести нас к озеру. Каждый год, без исключения, начинался с того, что вся команда прыгала в воду. Капитан всегда был первым. Это было единственное время, когда я позволял им обращаться со мной как с мешком картошки. Парни несли меня, и Ван захрипел под тяжестью, когда Дин поскользнулся на луже грязи.
— Твою ж мать, Такер, держи свою сторону! — взвизгнул он.
Элла уперлась руками в спину Кайла, изогнув шею, чтобы посмотреть на меня.
— Я тебя ненавижу! — кричала она.
Тепло наполнило мою грудь при виде ее, пытавшейся не смеяться, когда Кайл перехватил ее поудобнее. Её губы дрожали от сдерживаемой улыбки, пока Кайл смеялся и уверенно продолжал свой путь к озеру.
— Что это вообще за предупреждение было?! — издевалась она надо мной. — «Я бы снял свитер». Серьёзно?!
— Кайл, клянусь богом! — продолжала она кричать, пытаясь вырваться из его хватки. — Отпусти меня немедленно!
Они остановились на пирсе, а остальная команда начала скидывать обувь и футболки.
— Прости, Персик, — ухмыльнулся Кайл, — но правила есть правила.
Ее протесты были заглушены звуком плеска воды.
Вода была чертовски холодной, все мое тело словно вспыхнуло изнутри, когда я вынырнул рядом с ней и остальной командой. Она отчитывала Кайла, а ее голова мотала вверх и вниз, пока она боролась с тяжестью своего мокрого свитера.
— О боже! — рассмеялся Кайл, быстро поняв, что она не сможет коснуться дна там, куда он ее бросил. — Давай, — он повернулся, чтобы она могла забраться к нему на спину. Рукав её мокрого свитера хлестал его по груди, пока он нёс её обратно к причалу.
Зои стояла на причале в джинсовых шортах и майке, с улыбкой глядя на озеро, полное Шершней.
— Ты знала об этом идиотском занятии?! — взвизгнула Элла.
— Это традиция. — Зои протянула ей полотенце. — Теперь ты Шершень.
Она помогла Элле снять свитер, оставив ее стоять в одном лишь обтягивающем черном спортивном топе и кольце, висевшем на шее. Шрам на ее груди был полностью обнажен. Он оказался больше, чем я думал, начинался между грудей и тянулся вниз, по животу, до бедра. Холодный утренний воздух покрыл её кожу мурашками, заставляя соски под тканью твердеть, и даже в замерзшем озере мой член отреагировал на это зрелище.
Я нырнул