– Ваша смиренная сестра еще не договорила, – жалобно протянула она, не забывая всхлипывать. – Ваша сестра и подданная все думает, что в это время года представления лучше всего смотреть вприкуску с дынями, которые присылают ко двору с юга… У них такая тонкая кожура и сочная мякоть, а до чего они сладкие… Даже не знаю, прислали ли их на этот раз…
У императора волосы зашевелились на голове, когда сестра перегородила ему путь. Он торопливо сказал:
– Только этим утром прислали, как вернусь, велю отнести тебе две штуки.
Чэн Юй снова вытерла глаза и растопырила все пальцы свободной руки:
– Пять.
Император ни мгновения не желал здесь более оставаться, поэтому мгновенно согласился:
– Хорошо, пять.
Чэн Юй выпустили со двора Сосен и журавлей, она ела дыни, подаренные императором, и наслаждалась представлениями, которые ее властвующий брат повелел давать три раза в день нарочно для нее. Жизнь текла прекрасно и безоблачно. Пресытившись представлениями, она вспомнила, что ей еще предстоит исполнять роль запасного игрока на состязании по цзицзюю против сборной Уносу.
В цзицзюй играли верхом на лошадях.
Девушка с детства играла и в цуцзюй, и в цзицзюй. В саду за пагодой Десяти цветов Чжу Цзинь обустроил ей поле для игры в цзицзюй, по которому княжна нередко носилась на лошади во весь опор. Уже в четырнадцать лет Чэн Юй умела на полном скаку исполнять различные трюки с забиванием деревянного мяча в ворота. Для женщин она играла в цзицзюй попросту блестяще. Но поскольку она никогда не играла в цзицзюй во дворце, император не знал о ее мастерстве.
Евнух Шэнь потратил немало усилий, собрав команду из шести человек, в которую помимо Чэн Юй и молодой госпожи Ци вошли также еще одна знатная дева и три придворные чиновницы.
Поскольку приближались крупные состязания, последние несколько дней все вплотную взялись за тренировки. Чэн Юй, однако, разве что называлась членом команды, вряд ли бы княжне пришлось выйти в игру, поэтому и возможность поупражняться на поле ей не выдавалась. Чэн Юй и сама считала, что лучше ей понаблюдать со стороны. Судя по навыкам остальных девушек, если бы княжна ни с того ни с сего вышла на поле, разве что молодая госпожа Ци смогла бы перед ней устоять. Скорее всего, остальные четыре участницы утратили бы уверенность, а это вряд ли пошло бы на пользу команде…
Госпожа Ци тоже играла намного лучше остальных участниц и из того же чувства ответственности редко приходила тренироваться на поле. Она либо опаздывала, либо рано уходила, упражняясь только для виду. Большую часть времени Ци Инъэр проводила, посапывая у Чэн Юй под боком с потрепанной книгой на лице. Княжна не обращала на нее внимания, и евнуху Шэню тоже было неудобно вмешиваться. Он не мог не вздохнуть: как тяжела жизнь!
Так они и провели несколько дней. На следующий были назначены состязания.
В последней четверти часа Козы император со множеством чиновником лично явился ко дворцу Яркой луны, перед которым располагалось поле для цзицзюя, что открывалось только во время крупных соревнований. Смотровые террасы были забиты до отказа.
Третий принц сидел рядом с наставником государства.
Несколько дней назад Лянь Сун по приказу императора отправился в пригородный гарнизон тренировать войска и приехал в угодья Извилистых потоков лишь накануне вечером. Потому многие посланницы со стороны Уносу и дочери знатных семейств Великой Си, приглашенные бабушкой и матерью ныне властвующего императора, в большинстве своем его не узнали. Однако такой изысканный и необычайно привлекательный молодой господин, к тому же сидящий по правую сторону от наставника государства, что свидетельствовало о его высоком статусе, не мог не вызвать восхищения и любопытства.
Принцесса Яньлань, наблюдавшая за Лянь Суном издалека, заметила, что тот вовсе не смотрел на игровое поле. Он чуть склонил голову, слушая наставника государства, однако сам не говорил, лишь небрежно постукивал складным веером по подлокотнику стула.
Сердце принцессы дрогнуло. В своих смутных снах о Девяти небесных сферах именно таким она иногда и видела Лянь Суна. На Небесах часто проходят различные застолья, и третий принц на них никогда не ставит себя выше других. Разумеется, он присутствует на важных торжествах, но всегда держит себя ровно так, как сейчас: не слишком обращает внимание на происходящее и чаще всего со стороны кажется безразличным и скучающим.
Неважно, когда и где, третий принц всегда остается третьим принцем. Яньлань подумалось, что его высочество трудно понять и еще труднее освободиться от его притяжения.
Кто-то коснулся ее руки. Яньлань повернула голову и увидела сидящую рядом семнадцатую принцессу. Та, прикрыв рот шелковым платком, наклонилась к ней со словами:
– Давно я не видела великого генерала, его манеры все так же безупречны. – Не дожидаясь ответа Яньлань, семнадцатая принцесса загадочно добавила: – Мы только что болтали с восемнадцатой сестрицей и ненароком вспомнили, что великий генерал – это твой, сестрица, двоюродный брат. Так что ты наверняка знаешь о том, что императрица-бабушка намеревалась поженить княжну Хунъюй с великим генералом, не так ли?
Яньлань промолчала.
Восемнадцатая принцесса потянула семнадцатую за рукав, но та будто не обратила внимания:
– Мы все сестры, в этом нет ничего такого. – И продолжила: – Так ты когда-нибудь слышала, чтобы генерал упоминал об этом?
Девятнадцатая принцесса чуток помедлила:
– Сестрица много знает, однако я никогда не слышала, чтобы брат говорил о чем-то подобном.
Судя по всему, семнадцатая принцесса не сильно ей поверила. Она приподняла брови, так и вперившись в Яньлань взглядом, однако, поняв, что та не собирается больше ничего говорить, решила не допытываться. Вместо этого она заговорила о другом:
– Значит, великий генерал защищает репутацию княжны Хунъюй, все же он человек чести. Если бы императрица-бабушка не благоволила так княжне, разумеется, помолвка не превратилась бы в подобную нелепость. Брак – важное дело, несомненно, великий генерал не может взять в жены невежественную девчонку, которая только и знает, что веселиться да безобразничать целыми днями, а это значит…
Семнадцатая принцесса прикрыла рот и хихикнула.
Восемнадцатая принцесса пугливо посмотрела на Яньлань, затем на семнадцатую принцессу, губы ее побледнели от волнения. Она принялась уговаривать сестру:
– Семнадцатая сестрица, не говори глупостей! Сама императрица-бабушка даровала брак великому генералу. После принцессы княжна – самый почетный титул. Поскольку великий генерал – высокопоставленный чиновник, он не может жениться на принцессе. Разумеется, княжна Хунъюй в таком случае лучший выбор. Дело вовсе не в том, что императрица-бабушка ей благоволит…
Семнадцатая принцесса что-то ей ответила, но Яньлань это уже не волновало.