Вечером я вернулась домой уставшей. И была рада, что меня никто не караулил.
В одиночестве поужинала. Для фона включила телевизор и поставила какую-то сопливую мелодраму. После ужина приняла душ и легла спать.
В таком темпе прошло несколько дней. Моя жизнь текла скучно и однообразно. В ней ничего не менялось. Иногда, когда мне нечего было делать, в мыслях я возвращалась в ту роковую ночь. Вспоминала руки незнакомца, что дарили мне наслаждение. Его дыхание, губы, тело, которое накрывало моё, то, как сильно я дрожала под ним. И, сколько бы я ни запрещала себе думать об этом, это было явно выше моих сил.
* * *
Лера не отставала от меня. Ей всё было интересно, куда я исчезла в тот вечер и с кем провела ночь. Она твёрдо была убеждена, я ушла не одна. Однажды я даже разозлилась и накричала на неё, отчего подруга сникла и некоторое время дулась. Правда обижаться долго не получилось, и уже через два дня мы вместе отпраздновали её повышение. Она работала в ночном клубе и недавно стала там администратором.
И вот в один из дней, когда я думала, что всё наконец встало на места, ведь бывший больше не донимал меня и понял свою ошибку, случился неприятный эпизод.
— Таня, — в учительскую заглянула Алиса, секретарша директора, — тебя Степановна к себе вызывает.
В комнате кроме меня никого. Не было. Шёл урок, а мой начинался через полчаса.
Нахмурившись, я сняла очки и потёрла глаза. Они устали от работы и болели, отчего картинка то и дело расплывалась. Нужно было сходить к окулисту и посоветоваться с ним насчёт линз, а то очки сильно надавливали и вообще причиняли мне дискомфорт.
На вопрос, почему я понадобилась директрисе, Алиса просто пожала плечами и сочувствующе посмотрела на меня.
— Ладно. — Я тяжело вздохнула, окинув тетради взглядом.
«Успею их ещё проверить», — решила про себя.
Но, когда я узнала цель своего визита у директрисы, у меня просто отпала челюсть.
— Николаевна, на тебя поступила жалоба. — Смотря на меня поверх очков, она буравила меня строгим взглядом, поджав губы. Степановна была у нас женщина строгая, пусть и в возрасте и довольно полненькая.
От её слов я попала в ступор. Лихорадочно попыталась вспомнить, с кем у меня в последний раз случился конфликт. С каким учеником я поцапалась или с чьими родителями не пришла к взаимопониманию. Но в голову не пришло ни одного неприятного инцидента. Ученики в моих классах были умные, милые и, что самое главное, любили меня.
— Э... — Я разволновалась, вытирая внезапно вспотевшие руки об юбку и нервным движением заправляя выбившую из пучка прядь за ухо. — Светлана Степановна, я не понимаю. Какая жалоба? От кого? Вроде с родителями учеников я всегда вела себя вежливо и учтиво, как вы учили нас, — сказала мягко, но жутко волнуясь и запинаясь.
Директриса с минуту строго испепеляла меня взглядом, заставляя ещё больше волноваться, а потом тяжело вздохнула.
— Танечка, — сказала неофициально, сняв очки. Она выглядела уставшей. От неформального обращение я немного пришла в себя. — Я понимаю, ты переживаешь сейчас трудное время. У тебя случился развод недавно, но... — Светлана Степановна замолчала и полезла в сумку. Парой мгновений спустя передо мной оказались снимки. И на них была я. Танцевала или пыталась импровизировать танец, но суть в том, что на фото я выглядела пьяной и точно не ведала, что творила.
Мгновенно мне стало жарко. Я отлично помнила тот день. Это случилось полтора месяца назад, когда я узнала, что Виктор женился. Сначала мы с Лерой отжигали в клубе, а потом запивали моё горе в баре.
Мне стало стыдно перед начальницей. Я даже не знала, что меня тогда кто-то фотографировал.
— Если эти снимки станут общим достоянием, боюсь, у родителей ваших учеников возникнут вопросы.
— Извините, я... Такое больше не повторится. Я... В тот день мой бывший муж женился на другой, и... И... — Мои глаза защипало от слёз. Было больно. Шмыгнув носом., я пожалела, что у меня не было с собой носового платка.
Светлана Степановна подала мне воду и салфетки.
— Как женщина, я понимаю и не осуждаю. Но ты ведь понимаешь, что репутация школы превыше всего? — Её голос был строгим, и я кивнула. — Если фотограф, который сделал снимки и подложил на мой стол, решит опубликовать их, мне придётся вас уволить.
«Господи! Мне ни в коем случае нельзя терять работу. Если это случится, не уверена, что вообще смогу найти место в других школах», — подумала я.
Стало очень страшно. Только работа и помогала мне не думать о бывшем муже и о страшном диагнозе врача. «Что со мной будет, если и этого я лишусь?» — подумалось мне.
— Надеюсь, мы с вами друг друга поняли, Татьяна Николаевна.
Я снова кивнула и вышла из кабинета Степановны на ватных ногах.
Глава 4
Татьяна
Сосредоточиться на уроке оказалось слишком трудно. Всё время в моей голове крутился наш разговор в кабинете директрисы. И я, признаться честно, боялась уже даже не от того, что могла потерять работу. Скорее, из-за того, что могла остаться один на один со своей болью. Ведь работа с детьми помогала мне отвлечься и почувствовать себя нужной.
Поэтому в конце рабочего дня я чувствовала себя разбитой. Голова разболелась, ноги и руки были какими-то ватными. Казалось, вот-вот — и я могла потерять сознание.
Когда прощалась с учениками, даже обычную улыбку натянуть на лицо не смогла. Настолько расстроилась и распереживалась.
И да, я примерно представляю, кто мог сделать фото. Но верить не хотела. Да и не мог это быть он. Виктор же в тот день женился, а не за мной следил!
Я настолько ушла в себя, что не заметила, как, неспешно шагая домой, выскочила на проезжую часть дороги. В себя меня привёл лишь оглушительный свист. Закрыв уши руками и сильно зажмурившись, я согнула колени и испуганно взвизгнула.
— Танюш, ты как? — рядом прозвучал знакомый мужской голос. Но я настолько испугалась, что открыть глаза и посмотреть на говорящего боялась.
Впрочем, преодолев страх, всё же открыла глаза и позволила поднять себя на ноги. На меня смотрела смеющие глаза Юрия, друга Виктора.
— С-спасибо. — Дёрнула плечом, пытаясь скинуть его лапу. Но он держал крепко.
— Вижу, ты уже получила моё послание, Танюшка. — И его губы скривились в неприятной улыбке. Вот только я не понимала, о чём он.
— Какое послание?