— Сопроводить? — спросил Иван Семенович.
— Жди, — отмахнулся Глушко, толкнул массивную входную дверь.
Резко отстранил охранника, попытавшегося потребовать пропуск, на ходу бросил:
— Начальство нужно знать в морду, придурок!
На лифте поднялся на третий этаж, кивнул нескольким встречным женщинам-сотрудницам, почему-то шарахнувшимся от него, привычно двинулся к приемной.
Секретарша Лиза, молодая и грудастая, замерла на миг, увидев неожиданного гостя, затем быстро прижалась спиной к директорской двери, растерянно спросила:
— А вы к кому, Даниил Петрович?
— К себе! — он отодвинул ее в сторону, дернул надраенную медную ручку на себя.
В кабинете были двое — помощник Бежецкого Вадим и супруга покойного Вера Ивановна. Они как раз разбирались в каких-то бумагах, одновременно подняли головы на щелчок открывшейся двери.
Глушко окинул их внимательным взглядом, подошел к мягкому глубокому креслу в торце совещательного стола, плотно уселся в него, закинув ногу на ногу.
— А вот и он… Не ждали?
Вадим закрыл ящик стола, вежливо и негромко подтвердил:
— Представьте, ждали. Но не думали, что так быстро соберетесь.
— Успели разобраться в бумагах?
— Да, можем доложить.
— Юрист нужен?
Вадим взглянул на женщину, поинтересовался:
— Как считаете, Вера Ивановна, юрист или нотариус нам нужны?
— Не вижу смысла, — сухо ответила она. — В документах все прописано.
— Вижу, спелись, — усмехнулся визитер. — Воркуете как птички.
— Скорее, как компаньоны, — уточнил помощник, подошел к Глушко, протянул два листка. — Ознакомьтесь, пожалуйста.
Тот взял бумаги, довольно внимательно просмотрел их, сложил вчетверо.
— Где оригиналы?
— В сейфе.
— Покажите.
— Зачем?
— Потому что это липа… Фуфло! Подделка! — Даниил Петрович не спеша, методично разорвал листки на несколько мелких кусков. — Предъявите оригиналы!
— В оригиналах все то, что вы прочитали в копиях, — спокойно ответил Вадим. — Поверьте, ничего нового.
— А я не верю, — Глушко начинал выходить из себя. — В завещании должны быть учтены мои интересы тоже!
— Их нет, Даниил Петрович. Артемий Васильевич не счел необходимым вводить вас в число наследников… На этом наш разговор окончен.
— А я считаю, что это только начало!.. Я проработал с Бежецким не один год, все это моих рук дело! И имею право рассчитывать на свою долю!
— Ее нет.
— Я буду доказывать в суде!.. И вы проиграете! Вас посадят за подделку документов! — Глушко не без труда выбрался из кресла, вновь потребовал: — Немедленно покажите мне оригинал завещания!
— Думаю, наш разговор окончен, — помощник показал рукой на дверь. — До свидания.
— Не уйду, пока не выполните мое требование!
— До свидания.
— Один — шестерка и присоска к покойному! Вторая — алкоголичка и мать наркомана!.. Какое вы имеете отношение к нажитому! Вы — никто! Проходимцы и жулики!.. Немедленно освободите кабинет! Я требую, немедленно!
Неожиданно Вера Ивановна резко подошла к двери, распахнула ее, распорядилась.
— Срочно охрану!
— Она уже здесь, Вера Ивановна, — пролепетала испуганная секретарша.
— Да, мы здесь, — подтвердил мощный человек в спецодежде. — Какие будут распоряжения?
— Выставьте этого господина из кабинета, — показала женщина на Глушко, — и чтоб больше ноги его не было на территории базы.
— Будет сделано!
Следом за Главным охранником в кабинет двинулись еще трое таких же «шкафов», Даниил Петрович бросился было в гостевую комнату, но его настигли, сначала повалили, затем поставили на ноги, потащили к выходу.
Он отбивался, вырывался, пытался даже кого-то из парней достать кулаком, хрипел:
— Что вы делаете, негодяи?.. Что позволяете, сволочи! Это рукоприкладство! Сейчас вызову полицию! Не смейте, отпустите меня!
— Спокойно, гражданин, — бормотал старший, скручивая его. — Не хулиганьте! И, пожалуйста, без оскорблений.
Охранники выволокли его за кабинетную дверь, захлопнули ее, вывели из приемной в коридор, с применением болевых приемов повели мимо удивленных сотрудников.
Охрана довела Глушко до самого «Мерседеса», старший кивнул удивленному Ивану Семеновичу, маячившему возле машины.
— Кантуй груз и больше сюда не привози!
Парни ушли, Даниил Петрович отряхивал костюм, бормотал:
— Твари!.. Охломоны!.. Хамы!.. Просто так вам это не пройдет! Поименно всех запомнил, поименно каждого в порошок! — уселся на заднее сиденье, раздраженно бросил водителю: — Чего тупишь, баран? Тронулся!
— Куда?.. Домой?
— По дороге скажу.
Выехали за ворота, Глушко какое-то время отрешенно и полуобморочно смотрел в окно, протер ладонью лоб, щеки, шею, взял мобильник, нашел нужный номер.
— Аверьян, салам… Сильно занят? Есть тема, примешь?.. Довольно серьезная. Кроме той, что я уже обозначил, выкрутилась еще одна хрень. Хорошо, через час буду.
От полного безделья Виталий валялся на диване, бегло тыкал пальцами по клавишам ноутбука, время от времени прихлебывал из чашки остывший кофе, жевал рассыпчатый круассан, услышал звук мобильника. Взглянул на высветившийся номер, взял трубку.
— Привет, чувачок.
— Привет, — ответил голос Володи Гуськова. — Чем занят?
— Честно?.. Прикидываю, кого бы завалить.
— Тоска колбасит?
— Злость.
— А ты где?
— Где я могу быть? Дома… В темнице сырой. Гляжу на стены, ищу, куда бы крюк загнать, чтоб повеситься.
— Не выпускают?
— Глухо. Боятся этого долбаного Щура. Он где-то за забором с карабином ошивается.
— Тут вынырнуло срочное дело.
— Плохо слышишь?.. Шаг вправо, шаг влево — башку снесут. Охрану батя предупредил. Да и мать гирями на ногах повиснет!
— Помнишь нашего мента-капитана?
— А то!.. Кто же не помнит Семена Степановича?!
— Его, похоже, грохнули.
— Ты чего, чувак?.. Где?!
— На «Волчьей балке».
— Это у тебя шутка такая?
— Клянусь… Щур