Вот он появляется в дверях. Высокий, красивый, в дорогом костюме. Мой муж. Отец моего ребенка. Человек, которому я отдала лучшие годы жизни.
Он идёт к машине, достает ключи. И тут я выхожу из-за угла.
— Руслан!
Он оборачивается, и на лице у него появляется удивление.
— Злата? Что ты здесь делаешь?
Я подхожу ближе, и в руках у меня папка с фотографиями. Руки дрожат, но голос звучит твердо:
— У тебя есть любовница!
Он бледнеет, хватает меня за руку и тащит в сторону от прохожих.
— Ты спятила? О чем ты говоришь?
— О Виолетте Соколовой! — кричу я, размахивая фотографиями. — О твоей молоденькой архитекторше! Ты из-за этой девчонки рушишь нашу семью!
Руслан замирает. Лицо становится белым как мел.
— Откуда ты...?
— Откуда я знаю? — истерически смеюсь я. — А ты как думал? Что я дура? Что ничего не замечу? Три месяца, Руслан! Три месяца ты меня обманываешь!
— Злата, успокойся...
— Не смей мне говорить, чтобы я успокоилась! — ору я не своим голосом. — Не смей! Двенадцать лет брака! У нас сын! А ты?! Ты нашел себе молодую игрушку и решил от нас избавиться!
Люди начинают оборачиваться, но мне плевать. Пусть смотрят. Пусть видят, какой он мерзавец.
— Злата, пошли в машину, поговорим нормально...
— Нет! — вырываюсь я из его рук. — Говори здесь! При всех! Скажи, что это неправда! Скажи, что ты не трахаешь эту стерву уже три месяца!
— Замолчи! — процеживает он сквозь зубы.
— А то что? Ударишь? При всех ударишь свою жену?
Он смотрит на меня с такой яростью, что мне становится страшно. Но отступать я не собираюсь.
— Хорошо, — говорит он, наконец. — Хочешь правду? Получай. Да, я с ней встречался. По работе. Мы работали над проектом вместе.
— По работе! — надрываюсь я. — А целуетесь вы тоже по работе? А в гостиницу ездите тоже по работе?
Он молчит, и по его лицу я понимаю — он знает, что я все знаю.
— И да, — продолжает он тихо, — она мне нравится как женщина. Но между нами ничего не было!
— Врёшь!
— Не вру. Мы просто... общались. Она умная, интересная. С ней можно поговорить о чем-то, кроме борщей и школьных оценок.
Эти слова бьют меня сильнее любой пощечины. Значит, я для него — скучная домохозяйка, которая только и знает, что борщи варить?
— Ах вот как, — шепчу я. — Значит, я скучная. Значит, с твоей Виолеттой интереснее.
— Злата...
— Не смей! — кричу я. — Не смей ничего объяснять! Все ясно! Ты нашел себе новую игрушку и решил от старой избавиться! Только честно об этом сказать у тебя кишка тонка!
— Это не так...
— Тогда как?! Объясни мне, как это? Ты с ней встречаешься, целуешься, проводишь время, а потом приходишь домой и делаешь вид, что ничего не происходит! Ты думаешь, это нормально?
Он молчит, и в этом молчании есть ответ на все мои вопросы.
— Хорошо, — говорит он, наконец, и его голос становится уставшим. — Хорошо, Злата. Да, она мне нравится. Да, я подумывал о том, чтобы быть с ней. Но клянусь тебе — ничего интимного между нами не было.
— Интимного! — прыскаю я слюной. — Ты её целовал! Я видела фотографии!
— Один раз, — признаётся он. — Вчера. И то это был скорее... прощальный поцелуй.
— Прощальный? — не понимаю я.
— Я сказал ей, что у меня семья. Что я не могу продолжать наши отношения. Поцелуй был... как точка в конце предложения.
Я стою и смотрю на него широко раскрытыми глазами. Что он несёт? О каких отношениях речь, если между ними ничего не было?
— Ты издеваешься надо мной?
— Нет, — качает он головой. — Я говорю правду. Мы встречались, общались, ходили в рестораны. Мне было с ней хорошо. Но в постель я её не тащил.
— А хотел?
Длинная пауза. Слишком длинная.
— Хотел, — наконец признается он.
И вот эти слова добивают меня окончательно. Хотел. Значит, дело не только в скуке семейной жизни. Он действительно влюбился в эту девчонку.
— Понятно, — шепчу я. — Всё понятно. Ты влюбился.
— Злата...
— Не надо, — поднимаю я руку. — Не надо ничего объяснять. Ты влюбился в молодую красивую умную девочку и понял, что старая тебе надоела. Всё логично.
— Это не так!
— А как тогда? — кричу я. — Как, Руслан? Объясни мне! Если ты её не любишь, зачем тогда развод? Зачем эти адвокаты, раздел имущества, травмы для сына?
Он молчит, сжимает и разжимает кулаки. Я вижу, что он мучается, но мне всё равно. Пусть мучается. Я тоже мучаюсь уже неделю.
— Потому что мы с тобой мертвы, — говорит он, наконец. — Наш брак мёртв. Мы живём как соседи по коммуналке. Когда я познакомился с Виолеттой, я вдруг понял, что такое настоящий интерес к женщине. Что такое желание просто поговорить, провести время вместе.
— А со мной тебе неинтересно?
— Злата, мы уже три года почти не разговариваем. Только о бытовых вещах. Савелий, дом, деньги. А о чём ещё?
— А ты пробовал? — взвизгиваю я. — Ты пробовал со мной разговаривать? Или сразу решил найти замену?
— Пробовал, — устало отвечает он. — Но ты всегда занята. То студия, то клиенты, то ещё что-то.
— Потому что мне тоже надо зарабатывать! Потому у меня тоже есть своё дело! А ты мне говоришь, что я скучная!
— Я не говорил, что ты скучная...
— Говорил! Только что говорил! Борщи, котлеты и школьные оценки — это твои слова!
Он замолкает, понимая, что попался.
— Хорошо, — продолжаю я, и голос у меня становится ледяным. — Раз уж мы говорим честно, то давай до конца. Ты хочешь быть с ней?
— Я... не знаю.
— Не ври! Хочешь?