Вопрос сбивает меня с толку.
— Что?
— Почему не убежишь? Что тебя держит?
Я смотрю на него и понимаю: он действительно не понимает. Не понимает, что такое ответственность. Что такое любовь. Что такое семья.
— Меня держит то, что ты уже забыл, — говорю я тихо. — Меня держит любовь.
— Какая любовь? Мы же ругаемся постоянно!
— Ругаемся, потому что ещё не всё равно друг на друга. Когда станет всё равно — тогда и конец.
Руслан нервно проводит рукой по волосам.
— Может, уже конец?
Эти слова бьют меня, как пощечина. Ваза чуть не выскальзывает из рук.
— Для тебя — может быть, — отвечаю я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Для меня — нет.
— Тогда что мы делаем?
— Ты — не знаю. А я дерусь за наш дом, за нашего сына, за наш брак.
— Но если я не хочу драться?
— Тогда получишь по полной программе в суде. Думаешь, я шучу? Завтра же иду к адвокату.
Лицо Руслана мгновенно меняется. Бизнесмен проснулся.
— Не надо адвокатов. Мы договоримся сами.
— Не договоримся. Ты уже показал, как умеешь договариваться. Публично объявил о разводе.
— Это была ошибка...
— Вот именно. Ошибка. И теперь ты за неё заплатишь.
Руслан делает шаг к окну, но я поднимаю вазу.
— Попробуй только тронь!
— Я хочу взять свои вещи!
— Заберёшь через адвокатов. Опись, свидетели, печати.
— Ты окончательно спятила!
— Спятил тот, кто начал эту войну. Я только отвечаю на твою агрессию. Гений оправданий, блин!
Слышу звук открывающейся калитки. Оборачиваюсь и вижу, Савелий возвращается от друга.
Черт. Ребенок не должен видеть этот цирк.
— Всё, спектакль окончен, — говорю я Руслану. — Сын приехал.
— Это мой сын тоже!
— Тогда веди себя соответственно. Не травмируй ребенка своими выкрутасами.
Руслан отходит от окна. Поправляет одежду, пытается привести себя в порядок.
Савелий входит в дом как раз в тот момент, когда я ставлю вазу обратно на комод.
— Мам, что тут происходит? — Он смотрит на открытое окно, на меня, потом выглядывает во двор. — Папа что, через окно лазал?
Умный мальчик. Слишком умный.
— Папа забыл ключи, — вру я. — Хотел попасть в дом.
— А почему он не позвонил в дверь?
— Он... Мы не услышали.
Савелий смотрит на меня долгим взглядом. Понимает, что вру. Но не настаивает.
— Можно я к Мише ещё съезжу? Мы не доиграли в новую игру.
— Конечно. Только ужинать дома.
— Окей.
Он целует меня в щёку и выбегает во двор. Через мгновенье слышу голоса.
Подхожу к окну. Руслан стоит возле своей машины. Увидел сына, говорит с ним. Савелий кивает, потом садится на велосипед и уезжает к другу.
Хорошо. Пусть пока не знает, что его семья разваливается на части.
Руслан открывает дверь машины. Смотрит на дом, на меня в окне. В его глазах читается что-то похожее на сожаление.
Поздно, думаю я. Поздно сожалеть.
Он садится в машину и уезжает. На этот раз спокойнее, без лишнего шума.
Я стою у окна, а в груди бушует странная смесь триумфа и пустоты. Замки поменяны, дом — моя крепость, а он — всего лишь гость, которому отказали в приёме.
Первый день войны закончен. Победила я.
Но почему тогда внутри всё сжимается от невыносимой боли? Почему я не могу отделаться от мысли, что только что закрыла дверь не перед врагом, а перед человеком, с которым когда-то мечтала состариться?
Почему я не чувствую себя победительницей, а чувствую себя солдатом на поле боя, где нет живых. Только убитые и раненые.
И самое страшное — это только начало.
Глава 3: Ты не знаешь, с кем связалась
Я проснулась от звука подъезжающих машин. В половине седьмого утра. Какая же сволочь приехала так рано под мои окна?
— Машину подгони ближе к воротам! — доносится знакомый властный голос. — И аккуратнее с досками, мать твою!
Руслан? В семь утра? В рабочий день?
Выглядываю в окно спальни и охреневаю. Во дворе стоят две машины — одна служебная с логотипом "ГрандСтрой", вторая — какая-то допотопная газель с кучей рабочих в касках. А около моего дома прямо под окнами они деловито расставляют строительные козлы.
— Что за чёрт? — шепчу я, быстро натягивая халат.
Руслан стоит посреди этого балагана в дорогом костюме, с планшетом в руках, и командует, как генерал на поле боя.
— Ты охренел, что ли?! — ору я в окно, высунувшись по пояс.
Руслан поднимает голову и холодно улыбается:
— Доброе утро, дорогая. Начинаем ремонт фасада.
— Какой к чёрту ремонт?! Убирайся отсюда!
— Не кричи так, Златочка, — он говорит нарочито спокойно. — Разбудишь соседей.
Соседи, между прочим, уже высыпали на балконы и с любопытством наблюдают за происходящим. Миронова из дома напротив даже телефон достала — снимает этот праздник жизни, зараза.
Натягиваю первый попавшийся халат и лечу вниз. Только на лестнице соображаю, что на мне тонкая ночная рубашка, халат нараспашку, волосы как у ведьмы, а на ногах домашние тапочки с ушками зайчика. Подарок от сына Савелия на прошлый день рождения. Не хватает только метлы и колдовской шляпы.
Наплевать! Пусть весь район видит, какая я растрепанная. Зато все поймут, что мой муженёк — полное мудило.
Выскакиваю из дверей дома и оказываюсь в эпицентре стройки.
— Убирайтесь с моей территории! — кричу я, размахивая руками. — Всем сматываться отсюда!
Рабочие оборачиваются, смотрят на меня, потом переводят взгляд на Руслана. Ждут, что скажет хозяин. Господи, у меня аж в глазах темнеет от ярости.
— Ребята, продолжайте, у нас плотный график — невозмутимо говорит он, — Доброе утро, дорогая, — Руслан поворачивается ко мне с ледяной