Будешь моей мамой?
— Что тебе нужно, Сафаров? — поинтересовалась враждебно.
— Чтобы ты ответила на вопрос: кто этот мальчик?
— Мой сын, — гордо и с такой всепоглощающей нежностью, а вот я, наоборот, с обманчивой мягкостью:
— Сколько ему?
Если Олененок обманула меня — порву! Потом соберу и снова порву! И только потом обниму и никогда не отпущу!
— Шесть.
— Он же мой, да? — сжал хрупкие плечи, в глаза бездонные заглянул, на губы розовые жадно накинуться хотел. Семь лет. Семь! — Мой? Отвечай же!
— Нет, — холодно, бесстрастно, с улыбкой женщины, которой Саша никогда не была. Бездушной и жестокой.
— Ты обманываешь меня, Олененок, — я ей не верил.
— Отчего же? — пожала плечами, сбрасывая мои ладони, отстраняясь равнодушно. — Не один ты играл в свою игру. Я тебя не любила, Сафаров, — вздернула подбородок.
— Замуж хотела, прописку московскую хотела, денег хотела. Не вышло, — усмехнулась Саша.
— Ты лжешь, женщина! — во мне поднялась южная кровь отца, которую старался держать в узде. — Врешь, Саша? — клацнул за руку и к себе подтащил, не задумываясь, что делаю больно.
— Да, Адам! Да! Вот такая я тварь! — словно мысли мои прочитала. Или я вслух ругался?
— Ах ты дря… Черт! — воскликнул, когда меня окатили холодной водой.
— Маму не трогай… — Тим держал в руке швабру. Этот шестилетний ребенок готов драться за эту…
59 стр. 
4 
