Владимир Кусакин
Время отдавать
Часть первая
Глава 1
Северная Италия 1956, июнь. 04:16 утро
Разбитый джип, доставшийся полицейскому комиссариату Аосты по наследству от американской армии, стоял в тени нависшего над дорогой утеса, где даже в солнечный день черная тень от скалы не давала возможности разглядеть пост карабинеров занятых рутинной проверкой грузовиков, перевозящих товары с Юга Италии. Наркотики из Северной Африки через Корсику и Сицилию доставлялись на рыбачьих баркасах в пещеры и гроты на побережье, перегружалось на автомобили, и следовали через всю страну на север, в богатые приграничные зоны, откуда перебрасывались на рынки Франции и Швейцарии. Аоста была ключевым пунктом на пути контрабандистов. Последним большим городом перед границей. Неудивительно, что после войны город стремительно разрастался, подпольные бордели и пивные, танцзалы и стоянки грузовиков у дешевых отелей для транзитной публики, все запретные плоды что были невозможны на строгом католическом юге и которые так радостно приветствовались одичавшей в дороге шоферней, оставившими далеко позади своих усато-толстых жен в неизменных черных платьях и черными платками на головах. Здесь все было иначе; и яркие платья распутниц, под которыми совершенно ничего не было, обещали неземное блаженство, и возможность нажить крупные дивиденты, кружили голову полуграмотным калабрийцам, единственным развлечением которых, до недавнего времени, был выход всей семьей в церковь по воскресеньям.
Лейтенант карабинеров Сесилио Бенито, вовсе не был обязан делать патрулирование на трассе, тем более ночное. За исключением конечно, когда важная персона из правительства следовала в Цюрих. Это обьяснялось нехваткой личного состава, потрепанного в ночных стычках. Карабины лежали под задним сиденьем джипа, сами же карабинеры были вооружены английскими 9мм. автоматами «Стен Марк 2», груз которых был недавно арестован прямо напротив муниципалитета на плаза дель Пеллегрино. Горы были набиты оружием, каждый босяк из местных деревень почитал за правило; не выходить в горы без винтовки.
Несмотря на то, что война закончилась десять лет назад, в горах все еще встречались минированные поля и тропы.
— И бог весть, сколько это будет еще продолжаться… — Сесилио подвел черту под своими словами. — О-о! Мамма мия! Игнасио, ты ленивое животное! Для кого я тут рассказываю? А ты спишь? Пользуешься тем, что ты мой приятель, и дрыхнешь на посту? Кретино! Десять отжиманий, сейчас же!
— Отвали Сесил! Мы же не на плацу!
Игнасио Аквилла — самый близкий друг лейтенанта. Сколько они помнят, а в этом году им исполняется двадцать пять, они всегда были вместе.
И отделаться от приятеля не так просто, молодому телу хотелось физических нагрузок, после длительного ожидания в машине.
Сесилио вцепился в сержанта и выволок его на камни, но он извернулся и дернул лейтенанта за ногу, и когда тот растянулся на дороге сержант сел сверху, победно подняв руку.
Выскочившая из-за поворота черная машина приняла этот жест как приказ остановиться и взвизгнула тормозами, подняв в воздух тучу пыли, под прикрытием которой карабинеры бросились к джипу и схватили свои автоматы.
Некоторое время все было тихо, только пощелкивало реле огней аварийной остановки, за тонированными стеклами машины ничего не было видно. Потом медленно и почти бесшумно, как привидение, черный автомобиль очень медленно тронулся, и проехав мимо скрылся за поворотом оставив полицейских в полнейшем изумлении.
— Ты видел это, Игнасио?
— Видел ли я?!
— И что ты думаешь?
— Думаю ли я?
— Ты настоящий попугай, Игнасио!
— Только не вздумай вставлять это в рапорт, Сесил!
— О том, что ты попугай? Тогда и ты молчи об этом!
— О, Мадонна! Собирался ли я?
— А номера ты заметил?
— Жёлтенькие такие…
Северная Индия, Пустыня Тар Июнь 2005 г.
Всё стало налаживаться после того как я дал чиновнику в Управлении культуры 500 долларов и получил разрешение на производство археологических исследований в пустыне, при этом он удивлённо посмотрел на нас выпученными от рождения и сильных очков глазами. Заодно я попросил справку для Чарли, что он является законным членом экспедиции. Когда я встретил этого кретина в баре, он хвастался что у него полно баксов, и демонстрировал их налево и направо каждому желающему.
Как ему дали по башке и забрали всё я не видел, был занят разговором с танцовщицей на предмет… э..э… сами знаете. Но когда зазвенели падая тарелки и стаканы, я обернулся чтобы увидеть совершенно возмутительную картину. Пятеро здоровых индусов нападали на худощавого белого мужика лет сорока пяти, который ругался на трёх языках и лупил их чем попало.
Сработало «Наших бьют!» С болью в сердце я простился с чёрненькой очаровашкой и принял самое активное участие в разгроме питейного заведения, страдающего хронической нехваткой туристов, впрочем я сомневаюсь что после нашего посещения они повалят сюда.
Первое что увидели прибывшие на двух машинах ажаны-полицейские был Чарли с металлическим чайником в руках, которым он методически бил бармена по голове и заставлял его называть себя «сахиб» (господин).
Я не воюю с представителями власти, тем более я сидел скромно за оставшимся в живых столиком и сразу поднял руки показывая свои добрые намерения. Поэтому меня проводили до машины и засунули в клетку вполне цивилизованно.
Через несколько минут приволокли этого идиота, из-за которого моя ночь превратилась в кошмарный сон. В камере я ужаснулся сколько нам дадут, но вспомнив здешние расценки немного успокоился.
На следующее утро в девять утра нас повлекли на суд, судье не терпелось заработать. Что мне здесь нравится? Простота с которой относятся к людям. Можешь платить — ты хороший человек, не можешь — наоборот, и всё по совершенно заманчивым ценам. Пакистан рядом — враждебное государство, люди заботятся друг о друге. Я слышал как судья спрашивал начальника патруля кто мы такие, были ли при нас деньги и документы. Потом пригласили свидетеля, которым оказался хозяин этого раздолбанного бара. Он сразу же воздел руки кверху призывая в свидетели Раму и Шиву, и наплёл о нас гадостей. Причём, как оказалось я играл роль подстрекателя.
Чёрная потная рожа судьи взглянула с укоризной своими маслянными глазами которые ощупали мои карманы, хотя он знал что в них нет и табачной крошечки. Секретарша поднесла ему полотенце, которое он немедленно повесил на