Сергей Екимов
Кронштадтские мотивы. Бандит
Кронштадт.
Средняя гавань. Осень, те самые девяностые…
Уже больше года, как завершился вывод кораблей из Прибалтики. Малые противолодочные корабли, прижавшись друг к другу, ошвартованы в Средней гавани Кронштадта. Кронштадтская бригада ОВР (охраны водного района) пополнилась дивизионом «противолодочников», выведенных из Лиепая. Но в море охотники за подводными лодками не ходят. У кого-то ресурсы просрочены, у кого-то ремонты не завершены. Морской жизни нет, корабли приросли к причалам. Главная задача – сохранить силёнки, устоять, пережить «политическую смуту».
Сразу после окончания офицерских классов в Питере каплей Сергей Петров прибыл к новому месту службы. Новым местом оказался один из восьми лиепайских противолодочных кораблей. Круто сменив «профессию» тральщика на противолодочника, Сергей трудно привыкал к новому амплуа. После маленького «тральца» новый корабль казался Сергею крейсером – величественней корабль был и по длине-ширине, и водоизмещению. Но главное, экипаж корабля – по штату почти сто человек.
Привыкнув за предыдущие годы службы к малым экипажам, именно в «работе с людьми» развернулась целая баталия по становлению молодого командира. Если с рядовым и офицерским составом Петров свои взаимоотношения выстроил достаточно быстро. Особенно помогли Сергею «комоды-питерцы» (командиры отделений). Они сами подошли к командиру и предложили помощь в изучении матчасти, после того, как командир обратился за помощью к экипажу на построении. Это были болеющие за дело ребята. Хотя молодость и бесшабашность частенько давали о себе знать.
А вот старшинский и мичманский состав «ощетинился» на молодого офицера-тральщика. Обладая неизменно большими знаниями и умениями в использовании корабельных средств, мичманы и старшины никак не хотели принимать «молодого» каплея.
Помог один случай…
С первых дней своего пребывания Сергей занялся налаживанием повседневной и боевой организацией «ягуара» (такое имя носил проект противолодочника). По ночам-вечерам Петров зачитывался различной технической литературой – новое дело требовало большой самоотдачи. А днем проверял изученное на практике и налаживал корабельную жизнь. «Моряки-лиепайцы», долгое время простоявшие у стенки и вкусив «яд перестройки», неохотно вспоминали азы корабельной службы.
Особо изумился Петров положению дел с питанием экипажа. Первый же прием пищи в уютной кают-компании не оставил сомнений у командира, что здесь процветает воровство. Из опыта прежней службы Сергей отлично знал, где и как в Кронштадте получают продукты, сколько и по каким документам … даже многих работников продскладов знал поименно. И Сергея знали многие. В свое время любая недостача выдаваемых со склада продуктов не раз заканчивалась скандалом.
А уж «закладка продуктов» на камбузе в котел – вообще загадок командиру не представляла.
На исходе второго дня командир точно знал, что на корабль «не доходит» часть продовольствия, и надо сказать – приличная часть. Старший баталер главный корабельный старшина Нисореев пытался неумело оправдываться, но жесткий тон Петрова остановил «провинившегося».
Последующие две недели прошли спокойно, в первом блюде появилось мясо, капуста, картошка. Хлеба и масла стало хватать на всех…
Во всю занявшись отработкой дозорной службы, командир не успел проверить очередной привоз продовольствия на корабль. И почти неделю экипаж довольствовался серой жижей из тушенки вместо супа.
Зато новое получение продуктов Сергей встретил во всеоружии. Не дав занести полученное продовольствие на корабль, Петров выложил паёк на стенке перед кораблём и взвесил всё «до грамма». Оказалось украдена одна треть от указанного в накладной.
В тот же день старший баталер лишился священного права распоряжаться продуктами корабля. Командир отстранил воришку от всех обязанностей и выставил «на трап».
В тот же день, поздно вечером в каюту Петрова постучался корабельный механик каптри Василий Соманов.
– Сергей, ты бы не горячился, – издалека начал старожил, – этот старшина давно промышляет, он с бандитами дружит. Как бы хуже не было.
Петров не сразу нашелся, что сказать. Офицер Военно-морского флота говорит командиру корабля, что на вверенном ему корабле правит какой-то бандит-прощелыга. Хотя чему удивляться, падение нравов по «законам» перестройки было повсеместно – заядлые атеисты-замполиты поверили в бога, офицеры пачками увольнялись из армии … коррупция, воровство, пьянство…
– Вот что я тебе скажу, Василий Эдуардович, – Петров даже задохнулся от возмущения, – это мой корабль! А кому будет хуже, ещё посмотрим.
На следующее утро на построении всего экипажа Сергей без лишних обиняков объявил своё решение.
– Баталер ворует продукты, я его отстранил от обязанностей, теперь он только несёт вахту на трапе. И ещё одно, мне тут добрые люди говорят, чтобы я баталера боялся. Так вот! Никому не позволю устанавливать «порядки» на моем корабле! Здесь я – главный бандит, – громко, чеканя каждый слог, говорит командир, – это наша территория. Так, питерцы?
– Так точно, – в ответ весело и дружно кричат матросы-земляки.
А через три недели Петров представил своего баталера на аттестационной бригадной комиссии на предмет увольнения. Документы собраны, доказательства на столе у председателя.
– Может, дадим шанс исправиться? – обращается председатель комиссии – начштаба Борис Вячеславович.
В ответ Сергей отрицательно качает головой, не произнося ни звука. Именно начштаба три месяца назад отравлял Петрова на МПК со словами: «Будет трудно, но ты справишься. Я помогу».
Борис Вячеславович знает Петрова с лейтенанта. Это он, будучи комдивом рейдовых тральщиков, терпел все промахи «зелёного» командира. Воспитание летёхи было твердым, даже жестким. Но в обиду старшему штабу комдив лейтенанта ни разу не дал.
– Все понятно, решение принято, – без слов понял своего ученика капдва, – все свободны, протокол на подпись.
– Даю три дня на сдачу дел, – уже за массивной дверью кабинета глухо говорит Петров бывшему баталеру, резко развернувшись в его сторону, – заход на корабль только с моего личного разрешения.
Пятница… Корабельные часы показывают половина двенадцатого ночи. Командир, обойдя корабль, вошел в каюту и опустился в кресло.
«Сегодня учебники уже открывать не буду, впереди выходные – успею. Тяжелая выдалась неделя. Уже декабрь на календаре…» – путаются мысли Петрова.
– Товарищ командир, там Нисореев, на корабль рвется, – дежурный по кораблю старшина Картухов буквально влетел в открытую дверь каюты, – вахтенного у трапа избил. … И это … он не один.
– А что б тебя! Саня, питерцев поднимай, всех ко мне – на ют! – Петров на ходу застёгивает китель. «Надо было пистолет взять» – уже на верхней палубе мелькает мысль.
На корме корабля вахтенный у трапа матрос Базанов, вцепившись в бывшего баталера корабля Нисореева, хрипит окровавленными губами: «Не пущу, … сука!». Нисореев, выкрикивая проклятья на незнакомом языке, продолжает наступать и бьёт вахтенного кулаками куда придется.
– Прекратить!