Полукровка — 2
Глава 1
Глава 1. Тор Йенсен.
9–10 сентября 2469 по ЕГК [1].
…Подземный ангар в белом секторе космодрома Аникеево, выделенный мне диспетчером, оказался рассчитан на стоянку двух бортов — МДРК и МРК, а значит, изначально проектировался под нужды свободных оперативников ССО. Приятно порадовало и то, что это конкретное помещение закрепили лично за мной. Причем не на день, неделю, месяц или год, а до выпуска из ИАССН. Я сначала неслабо удивился, а потом мысленно поблагодарил Переверзева за эксклюзивную «заботу», подождал, пока Феникс подключит наш кораблик к наземному источнику питания и вернет «Техника» в трюм, жестом попросил поднять аппарель и подошел к новенькому серебристому «Авантюристу», висевшему на посадочных антигравах рядом с нижним шлюзом. Коды доступа к этому флаеру мне прислал все тот же куратор, поэтому бортовой искин откликнулся на тестовый запрос, открыл боковую дверь и поздоровался.
Я забрался в салон, уселся в первое попавшееся кресло, вытянул ноги и сообщил, что мне надо к жилому комплексу «Яр», вроде как, расположенному по адресу Сиреневый бульвар, двадцать два. ИИ поднял машину в воздух, сдвинул в сторону бронеплиту, перекрывавшую вылет в тоннель, спросил, по какому из трех доступных вариантов блокировать ангар, выслушал ответ, подал управляющий сигнал на терминал СКД и врубил «иллюминацию».
Пока летели по хитросплетению подземных коридоров до карусельного лифта, мне пришлось дважды засветить служебный идентификатор. А потом пройти еще одну процедуру на автоматическом КПП. Зато после этого мы, наконец, вырвались на оперативный простор, взмыли по разгонному коридору к пучку воздушных трасс, ведущему к Усть-Нере, и как следует разогнались.
Всю дорогу до столицы я безостановочно крутил головой, разглядывая мегаполис с населением в двадцать с лишним миллионов человек и изредка смотрел вверх. На «звезду» из пяти орбитальных крепостей, прикрывавших не только столицу и предместья, застроенные поместьями самых влиятельных аристократических родов Империи, но и одиннадцать военных академий, в которых училась ее самая перспективная молодежь, полигоны, летные поля и всю остальную инфраструктуру самого милитаризованного города нашего государственного образования.
Кстати, юго-западная часть пригорода, над которой мы, собственно, и неслись, впечатлила донельзя… хм… некоторым переизбытком эффекторов противокосмической и противовоздушной обороны, четырьмя здоровенными «Периметрами», в которых несчастных курсантов академий планетарного десанта и сухопутных войск учили выживать в самых безумных условиях, и двумя военными аэродромами, на которых проводились тренировки пилотов академий ВВС. А потом «Авантюрист» пересек некую невидимую границу и понесся над обычными жилыми кварталами. Причем не обшарпанными, как это обычно бывает на окраинах, а чертовски аккуратными. Вот в моей памяти и всплыло воспоминание из далекого прошлого. Того самого, в котором я был ребенком, а дядя Калле, живой и здоровый, описывал город моей мечты:
'…а еще в Усть-Нере нет ни трущоб, ни рабочих районов, ни крупных предприятий, ни криминала. Нет, назвать его спокойным я не могу: каждые выходные в центре, добром десятке парков, сотне ресторанов и почти во всех увеселительных заведениях идет необъявленная война между курсантами разных академий. Народ конкурирует за все и вся, начиная от особо модных залов для боулинга и заканчивая уютными пляжами на ближайших водоемах. Само собой, обходится без смертоубийств, ибо за условным порядком следят несколько искинов, но драки, в том числе и групповые — обыденность. Ибо за них не наказывают. Хотя нет, не так: не наказывают тех, кто победил или отбился, удачно свалил от патрулей и вернулся из увольнения вовремя. Зато неудачников отправляют на гауптвахты. Причем не на свои. И, тем самым, добавляют страданий.
На первый взгляд, такой бардак не приводит ни к чему хорошему, а значит, недопустим. Но будущий защитник родины не имеет права быть ни трусом, ни мямлей. Поэтому в Усть-Нере закаляются характеры. Кстати, конфликты курсантов с гражданскими лицами случаются крайне редко и наказываются предельно жестко. За одним-единственным исключением — с представителями криминалитета не церемонятся от слова «вообще». Вот он там и не приживается. В общем, учеба на Индигирке — не сахар. Но если ты не будешь халявить на тренировках у Датэ Такуми, то прилетишь туда ни разу не подарком, полюбишь Усть-Неру и не захочешь возвращаться…'
«Я на них не халявил. И прилетел сюда не подарком… — мрачно подумал я, посмотрел на огромный торгово-развлекательный комплекс с фиолетовой ночной подсветкой, и мысленно вздохнул: — Только возвращаться мне уже не к кому. И это убивает…»
Не знаю, сколько времени потребовалось бы мне, чтобы справиться с невовремя накатившей депрессией «в идеальных условиях», но в тот момент, когда настроение ухнуло в пропасть, завибрировал комм. И я, посмотрев на экран, на котором пульсировала пиктограмма входящего вызова, решительно ткнул в нее пальцем и, заодно, перекинул видеосигнал в окошко ТК. А через миг уставился на хмурое лицо вояки с погонами капитана, возникшее перед глазами, и вслушался в его горловой рык:
— Здравствуйте, курсант! По моим сведениям, вы уже на планете. Тем не менее, до сих пор не прибыли к КПП. И как это понимать?
— Здравия желаю, господин капитан… — отозвался я и ответил на наезд в том самом ключе, который рекомендовал Переверзев: — Я действительно уже на планете. Но в данный момент лечу домой. Дабы привести себя в порядок и прибыть к КПП ИАССН в надлежащем виде. И еще: согласно инструкциям, полученным мною от персонального наставника, мне надлежит явиться в Академию и приступить к учебе десятого сентября. А десятое, по местному времени, наступит только через три часа двадцать две минуты.
Вояка, конечно же, разозлился. Но, вероятнее всего, вспомнил о том, что перед ним — не подросток-мещанин, чудом преодолевший «сито» нереального конкурса на первый факультет и опоздавший к началу учебы на девять дней, а личность, сдавшая выпускные экзамены на Императорский Грант, успевшая повоевать, заслужившая две боевые награды, заинтересовавшая высшее руководство ССО и с его подачи зачисленная сразу на второй курс. Вот и сдержал «благородный гнев». В смысле, напомнил о том, что десятого сентября — как, собственно, и в другие дни — «учеба» начнется с подъема в шесть утра и утренней зарядки, а до этого я обязан успеть встать на довольствие, получить обмундирование, быть представленным командиру учебной роты и ее личному составу, куда-то заселиться «и так далее».
Я спровоцировал капитана еще раз — напомнил о том, что он по