Мифы о начале времен. От демиурга и хаоса до великана Имира и змеи-прародительницы - Владимир Яковлевич Петрухин

Утверждено к печати Ученым советом Института славяноведения РАН (Протокол № 7 заседания Ученого совета ФГБУН Института славяноведения РАН от 30.09.2025).

Рецензенты: д-р филол. наук О. В. Белова д-р филол. наук, проф. А. Б. Мороз

Петрухин, Владимир

Мифы о начале времен. От демиурга и хаоса до великана Имира и змеи-прародительницы / Владимир Петрухин. — Москва: МИФ, 2026. — (Мифы от и до).

ISBN 978-5-00214-950-6

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Петрухин В., 2025

© Оформление. ООО «МИФ», 2026

В начале авторского увлечения сравнительной мифологией было участие в составлении и редактировании двухтомной энциклопедии «Мифы народов мира» (гл. ред. С. А. Токарев, 1980–1982), эта работа была продолжена на славянском материале при подготовке пятитомного этнолингвистического словаря «Славянские древности» (под ред. Н. И. и С. М. Толстых, 1995–2012), популярной энциклопедии «Славянская мифология», собрания славянских текстов в книге «Народная Библия» (сост. О. В. Белова, 2004) в Институте славяноведения РАН. В 2000-е годы стало возможным комментированное издание трудов ведущего румынско-американского религиоведа Мирчи Элиаде, подготовленное в сотрудничестве с А. С. Старостиной («История веры и религиозных идей», т. 1–3, 2001–2002). Без этой работы и сотрудничества с ведущими отечественными мифологами и исследователями славянской традиции не могла бы быть написана эта книга. В подборе оригинальных текстов для первого издания книги («Мифы о сотворении мира», 2005) принимала участие моя жена И. И. Соколова (1950–2010).

Автор не стал перегружать популярную книгу ссылками на академическую литературу, особое внимание в ней уделяется славянским сюжетам.

В книге речь пойдет о «временах» в разных традициях, а не о собственно научной категории времени: в донаучном мифологическом сознании течение времени различалось в разном мифологическом пространстве — на том свете (в раю или в преисподней) оно протекало быстрее, чем в мире живых людей. В глазах библейского Творца тысячелетие земной истории и даже само творение приравнивалось к одному мгновению, что порождало наивные с точки зрения позитивной науки расчеты, чему могли быть равны в человеческом измерении шесть дней библейского творения.

Эти расчеты становились особенно актуальными в периоды исторических кризисов и ожидания конца света. Такой кризис сопровождал рождение христианства, когда начался отсчет новой христианской эры (I век н. э.): жертва христианского Спасителя, искупившая первородный грех прародителей Адама и Евы, означала рождение нового Адама. Приравнивание шести дней творения шести тысячелетиям человеческой истории позволяло отнести сотворение мира к середине шестого тысячелетия до Рождества Христова (по иудейскому летоисчислению творение свершилось в 3761 году до н. э.). Христос обещал скорое второе пришествие и Страшный суд, но точное время наступления конца света определялось Творцом. Это породило бесконечные расчеты времени последнего суда, часто не учитывающие специфику мифологического сознания: в бесчисленных «видениях» того света, венцом которых была «Божественная комедия» Данте, оказывалось, что Страшный суд уже имел место и грешники уже претерпевают муки в аду [1].

^{Сошествие Христа в ад. Адам и Ева в мольбе простирают к нему руки, стоя на вершине разрушенной башни. Позади них из глубин ада поднимаются персонажи из еврейской Библии, среди них Авраам и Исаак с жертвенным барашком и Ной с моделью ковчега. Последователь И. Босха.}

^{The Metropolitan Museum of Art}

Математические расчеты, а не визионерство давали Творцу мгновение для совершения Суда, и человечеству отпускалось тысячелетие на его ожидание: в Х веке новой эры интенсивно строились храмы для спасения душ верующих во всей Европе, а летописный князь Владимир после демонстрации ему картины Страшного суда греком-проповедником крестил Русь. Еще полтысячелетия отводилось для второго пришествия в Европе: в середине XV века под ударами мусульман — османов — пала Византия, «второй Рим», оплот восточнохристианского мира. На Руси с середины VI тысячелетия от сотворения мира («от Адама») ждали конца света, в 1492 году (шесть тысяч лет от сотворения мира даже перестали рассчитывать праздники по церковному календарю (пасхалии). Правда, эти расчеты не лишили строителей Российского государства исторического оптимизма: Иван III стал строить Московское государство — третий Рим, взамен павшего «второго Рима» — Византии. Впрочем, и на западе Европы христианским испанским королям удалось завершить Реконкисту — отвоевание Испании у мусульман. Колумб же убедил этих правителей в том, что он найдет земной рай, и в том же 1492 году смог организовать экспедицию, открывшую Америку.

В иной традиции, которая сформировалась в Древней Индии, а с буддизмом распространилась по всей Азии, напротив, время считалось бесконечным, как и число вселенных и перерождений всего живого: об этих космических циклах, связанных с днями и ночами творца Брахмы, пойдет речь в главе 9. День Брахмы равен миллиардам человеческих лет. «Исторический мир, общества и цивилизации, создаваемые трудом и усилиями тысяч поколений, — характеризовал эту традицию Мирча Элиаде, — все это иллюзорно, потому что на плане космических ритмов исторический мир длится всего лишь мгновение» [2]. Радикальный выход — отказ от участия в бесконечной цикличности бессмысленного мира, уход от него в аскезу (монастырь) или саморазрушительное (как у аскетов и героев эпоса) приятие своей жизненной судьбы. Пережить «ужас» истории, по Элиаде, позволяет познание «мифов о вечном возвращении», мечты о возвращении золотого века всеобщего бессмертия, когда само время отсутствовало.

Всемирная история в европейской традиции не сводилась к бесконечным циклам и начиналась «от Адама» (или нового Адама — Христа). Начнем и мы с текста Книги Бытия, заново переведенного с древнееврейского и прокомментированного М. Г. Селезневым [3].

Библия начинается констатацией, которая воспринимается как естественная:

Сходным образом начинаются дошедшие до нас древнейшие космогонии:

Так начинается рассказ о творении, сохранившийся на клинописных табличках и зародившийся за тысячелетия до библейского повествования. Однако в начале этого рассказа отсутствует собственно Творец, боги, о которых еще пойдет речь, только рождаются, время в виде разделения дней и ночей уже существует.