Упадок и подъем демократии: Глобальная история от античности до наших дней - Дэвид Стасавидж

@importknig

Перевод этой книги подготовлен сообществом «Книжный импорт».

Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.

Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.

Откуда берётся демократия, как она поддерживается и каково её будущее? Эти вопросы особенно актуальны сегодня, в нашу эпоху демократической тревоги. Соединённые Штаты давно считаются успешным демократическим экспериментом и уроком для других; если когда-то люди думали, что республики должны быть маленькими, чтобы выжить, то американский опыт, похоже, доказал обратное. В последние десятилетия, по мере того как практика избрания лидеров на свободных выборах распространялась по всему миру, демократия приобрела ауру неизбежности, словно это была волна будущего, по крайней мере, для тех, кто был готов её слушать. Сегодня некоторые опасаются, что все эти выводы были слишком оптимистичными — сама демократия может оказаться менее долговечной, чем они когда-то думали, и даже если она выживет, она может быть захвачена немногими за счёт большинства.

Чтобы понять, где мы находимся сегодня и куда мы можем двигаться, нам необходимо расширить свой кругозор и обратиться к глубокой истории демократии, и именно это я предлагаю сделать в этой книге. Я занимаюсь исследованиями и пишу на эту тему уже двадцать лет, в частности, работая над долгой эволюцией представительных институтов в Европе. В последние годы я начал более чётко размышлять о сравнении регионов мира. Почему, спрашивал я, Европа пошла по принципиально иной политической траектории, чем Китай или Ближний Восток? Хотя многие учёные писали об экономической дивергенции, которая привела Европу к тому, что она стала первым регионом, прошедшим индустриализацию, меньше людей пытались объяснить это значительное политическое расхождение. Это будет одной из важных целей этой книги, и для её достижения нам потребуется рассмотреть не только демократию, но и логику автократии — противоположной формы правления.

Рассматривая широкий спектр человеческих обществ, мы обнаружим, что события в «отдалённых» местах и в отдалённые времена иногда могут рассказать нам удивительные вещи о наших собственных политических институтах сегодня. Демократия часто процветала там, где мы меньше всего этого ожидали. В рамках этого мы узнаем, что история демократии — это не только история великих мыслителей, писавших великие книги; Она также была создана обычными людьми, прагматично работающими над коллективным управлением собой.

Наконец, рассматривая в этой книге развитие наших современных демократий, мы лучше поймём их потенциальные сильные и слабые стороны. Конкретные институты, которые мы используем для управления собой сегодня, в значительной степени являются результатом длительного развития англо-американских практик, которое было в равной степени результатом обстоятельств и любой естественной эволюции. Демократия, которая у нас есть сегодня, — это лишь один из возможных способов организации вещей, и в заключение я хотел бы сказать, что, осознав это, мы сможем лучше понять, как она может развиваться в будущем.

НАС УЧАТ, что европейцы изобрели демократию. Мы узнаем, что ее изобрели греки, которые и дали нам само слово, а также слышим, что демократия в Греции умерла примерно через столько же времени, сколько просуществовала Американская республика. Затем демократия постепенно возрождалась в Европе в ходе долгой эволюции, начавшейся с таких событий, как Magna Carta и возникновение итальянских городских республик. Кульминацией стало создание политических систем, основанных на конкурентных выборах и всеобщем избирательном праве. В конечном итоге практика демократии распространилась и на другие континенты.

Одна из проблем этой истории заключается в том, что, когда европейцы начали завоевывать народы на других континентах, они иногда обнаруживали, что у местных жителей политические институты были более демократичными, чем те, которые они знали у себя на родине. В Северной Америке, когда французские миссионеры-иезуиты проникли на территорию народа, который они называли гуронами, они обнаружили политическую систему, основанную на центральных и местных советах с широким участием, в том числе и женщин. В 1636 году один миссионер заметил, что центральный совет гуронов был похож на «Генеральное собрание» страны. [1] В его родной стране, Франции, тоже было Генеральное собрание, но оно не собиралось более двадцати лет и не собиралось вновь до 1789 года. В Мезоамерике испанские завоеватели чаще всего сталкивались с обществами с иерархической политической системой, но не всегда. В 1519 году, когда Эрнан Кортес вступил на территорию Тлакскалы, он заметил, что, насколько он мог судить, форма правления «почти как в Венеции, или Генуе, или Пизе, потому что там нет одного верховного правителя». [2] На его родине в Испании был такой единый верховный правитель, король Карл I.

Примеры гуронов и Тлакскалы не являются единичными исключениями. На протяжении всей истории человечества многие общества на разных континентах независимо друг от друга развивали политические системы, в которых правящие были обязаны добиваться согласия тех, кем они управляют. Если рассматривать поиск согласия как основной компонент демократии, то можно сказать, что демократия сама по себе возникает среди людей естественным образом, хотя и далеко не неизбежно. Тогда возникает вопрос, когда и почему демократические практики выживают и процветают, и почему это происходит даже там, где люди не читали Аристотеля.

Другой вопрос, который мы должны задать: если ранние формы демократии существовали во многих регионах, то почему современная демократия — выбор представителей путем всеобщего голосования — возникла сначала в Европе и Соединенных Штатах? Ответ, как я полагаю, связан с особой траекторией развития Европы по сравнению с такими регионами, как Китай и Ближний Восток. По иронии судьбы, именно отсталость Европы заложила основу для подъема современной демократии.

В своем первоначальном значении, которое использовали греки, слово «демократия» означает, что народ управляет, или, в более буквальном смысле, что народ обладает властью. Каждый гражданин участвует в управлении, и народ как коллектив правит. [3] В середине двадцатого века один ученый описал коренные общества южной Африки как имеющие «особый тип демократии». [4] Свободные выборы лидеров были неизвестны, но племенные вожди должны были править коллективно с помощью собраний и советов,