Развод. В плюсе останусь я
Софа Ясенева
Глава 1 Карина
— Карина, вы беременны. Срок примерно пять недель, — сообщает доктор, медленно водя датчиком УЗИ.
На экране видна крошечная точка. У меня перехватывает дыхание.
Новость о моей беременности свалилась на меня неожиданно, будто снежный ком. Дело в том, что мы с мужем давно решили, что хотим отложить вопрос появления детей. Нужно встать на ноги, заработать достаточно денег, чтобы обеспечить ребёнку достойное будущее. Я хотела построить карьеру хирурга-офтальмолога. Столько планов, столько всего впереди… И вот теперь жизнь подкинула свой сценарий.
Придётся подстраиваться. Но разве это плохо?
Я вытираю прохладный гель, медленно одеваюсь и выхожу из кабинета, крепко сжимая в руках лист с заключением и снимок с чёткой бусинкой. Прячу всё в сумку.
Внутри меня распускается странное, тёплое чувство. Будто я ношу в себе маленький секрет, который делает меня особенной. Страшно, неожиданно, но вместе с тем невероятно радостно. Я улыбаюсь сама себе: оказывается, счастье может прийти совсем не по расписанию.
Первая мысль, позвонить мужу. Пальцы сами тянутся к телефону. Но тут же вспоминаю: сегодня у Вадима плановые операции. В такие моменты он полностью отключён от внешнего мира. Ответить точно не сможет. Значит, лучшим вариантом будет дождаться личной встречи.
В воображении тут же оживает сцена: я захожу в его кабинет, он поднимает на меня усталые глаза, а я протягиваю снимок. И вот он вскакивает, кружит меня прямо там, у своего массивного стола, обнимает так крепко, что перехватывает дыхание. Потом мы вместе будем гадать, кто у нас — мальчик или девочка, спорить о том, на кого будет похож малыш. У меня уже есть варианты имён, которые я хочу предложить Вадиму.
От этих мыслей меня пробирает мелкая дрожь. Боже, как же круто и страшно одновременно! Так сильно поменяется наша жизнь. Самой не верится. Вот вам и хвалёные таблетки, подвели всё-таки.
Я выхожу из корпуса женской консультации и, глубоко вдохнув прохладный воздух, направляюсь к главному зданию нашей многопрофильной клиники. Ветер треплет волосы, в голове крутится одна мысль: «Вадим должен узнать первым».
Пикаю карточкой на служебном входе и попадаю в главный холл. Здесь всё знакомо до мелочей: высокий потолок, пахнет свежим кофе из автомата, где-то слышится звонкий смех медсестёр. Для меня это привычная рабочая атмосфера, но сегодня всё будто сияет новыми красками. Я вдыхаю этот запах и прислушиваюсь к себе: внутри меня теперь живёт ещё одна маленькая жизнь.
Прохожу к своему кабинету. Перед дверью уже сидит несколько пациентов — кто-то уткнулся в телефон, кто-то нервно листает журнал, ещё одна женщина смотрит на меня с такой надеждой, что внутри кольнуло чувство вины: ну вот, опять не до Вадима.
Придётся мне отложить новости. Работа есть работа.
Вхожу в кабинет, надеваю белый халат, привычный запах антисептика и тихое гудение аппаратуры будто переключают во мне кнопку. Я — врач. Надо спасать зрение, возвращать людям радость видеть. Эта мысль всегда помогает собраться.
Погружаюсь в рабочую суету: консультации, выписки, короткие разговоры, чёткие назначения. Пациенты сменяют друг друга, время течёт незаметно. Но каждый раз, когда остаюсь одна хоть на пару секунд, взгляд сам собой падает на сумку, где лежит снимок с крошечной бусинкой.
И вот, наконец, выдается свободная минутка. Сердце тут же ускоряет шаг, как будто чувствует, что сейчас произойдёт что-то важное. Я почти бегом иду к кабинету главврача.
Подозрительно тихо. Обычно возле него всегда толчея: врачи со своими просьбами, пациенты, пытающиеся пробиться на приём к «самому главному». Настоящая Мекка, к которой тянутся все страждущие.
Но сегодня коридор пуст. Я даже замедляю шаг, ощущая лёгкую тревогу. На двери приёмной, где обычно сидит его секретарь, висит белый листок с чёткой надписью:
“Сегодня Воронцов В.А. приём не ведёт. Срочная операция.”
Меня словно обдало холодом. Радостное волнение, копившееся весь день, натолкнулось на невидимую стену.
Странно, что мне никто ничего об этом не сказал. Обычно медсёстры предупреждают, все же знают, что мы с Вадимом женаты. Ну да ладно, я всё равно загляну, спрошу у Жени, что произошло, — секретари всегда в курсе.
Но, заглянув в приёмную, вижу: её место пустует. Компьютер выключен, на столе аккуратно сложенные папки. Может, вышла на перерыв?
Прохожу дальше по коридору и тянусь к ручке массивной двери в кабинет Вадима. В этот момент до меня доносятся приглушённые голоса. Мужской и женский. Я замираю. Но если он на операции, то кто же там?
Прислушиваюсь внимательнее. Нет, это не просто разговор. Интонации слишком тягучие, слишком мягкие, слишком интимные. Будто влюблённая парочка воркует.
Горло пересыхает, ладони леденеют. Сердце грохочет в груди так, что я боюсь, меня выдаст этот звук. Осторожно приоткрываю дверь буквально на пару сантиметров.
И картинка, которую я вижу, выбивает почву из-под ног.
Вадим сидит в своём массивном кожаном кресле, привычно откинувшись назад, ноги широко расставлены. А между ними — Женя. Та самая Женя, его секретарша. Она склонилась к нему, расстёгивает пуговки на своей белой блузке и интимно мурчит:
— Ты такой мужественный, Вадим… я просто нереально теку, когда ты рядом. Хочешь потрогать?
Меня выворачивает изнутри. Прикусываю губу, ладонью зажимаю рот, чтобы не сорвался крик. Перед глазами всё плывёт, в ушах звенит.
— Я же женат, ну что ты творишь? — голос Вадима звучит глухо, но он даже не шелохнулся, не оттолкнул.
— Я же вижу, что тебя что-то гложет, — мурлычет она, словно кошка, — ты стал слишком задумчивым. Я всего лишь хочу помочь тебе расслабиться.
И тут она берёт его руку… и тянет к себе. Я вижу, как пальцы Вадима касаются её между бёдер. Женя запрокидывает голову и издаёт сдавленный стон.
— М-м-м, как хорошо, — шепчет она, выгибаясь.
Меня трясёт так, что я почти теряю равновесие. Перед глазами вспыхивает снимок с крошечной бусинкой, спрятанный в моей сумке. Наш ребёнок.
Не выдерживаю. С силой толкаю дверь — она распахивается настежь. Оба вздрагивают, застигнутые врасплох. В кабинете пахнет духами Жени, сладковато-тягучим ароматом, который теперь будет казаться мне ядовитым.
Я улыбаюсь, и голос мой звучит неожиданно ровно, даже издевательски:
— Ну что же вы, продолжайте, — машу рукой, как дирижёр, задающий темп оркестру.
Глава 2 Карина
Женя с явной неохотой отступает в сторону. Она одёргивает свою коротенькую юбку и демонстративно откидывает волосы на спину, будто выходит на подиум, а не стоит перед нами. Каждый жест пропитан самодовольной уверенностью: да, я красивая, да, мужчины на меня смотрят. Всё с ней становится ясно сразу. Она следит за собой не потому, что должность обязывает, а потому что это её капитал. Товар, который она выставляет напоказ, готовая предложить каждому мало-мальски перспективному мужчине.
И Воронцова она изучила лучше всех. Рассмотрела, оценила, приценилась и решила, что улов стоит того.
Когда перевожу взгляд на мужа, не могу не не заметить: он возбуждён. Щёки порозовели, глаза блестят, пальцы нервно барабанят по подлокотнику кресла. Если бы я зашла минутой позже… даже думать мерзко, что именно я могла бы застать. И от этого внутри всё сжимается, подступает тошнота. Его не остановило даже то, что в кабинет в любой момент мог войти кто угодно. Насколько бесстыдным нужно быть?
— Рина, ты почему здесь? — пытается взять ситуацию под контроль.
— Выдалась свободная минутка, — говорю максимально спокойно. — Думаю, дай загляну к тебе.
С идеально прямой спиной прохожу дальше и опускаюсь на кресло напротив, закидывая ногу на ногу. Вот бы на мне сейчас были мои любимые красные лодочки, эффект был бы ещё ярче. Но и так сойдёт: осанка, взгляд, голос — всё работает на то, чтобы показать моё превосходство. Женя же стоит в стороне, переводит глаза то на меня, то на него, не зная, куда себя деть.