Айдлеры предвосхитили отсутствие зрителей на спортивных соревнованиях, что было достигнуто по умолчанию в виртуальных играх. Сейчас это привело к тому, что основная масса спортивных соревнований проходит вообще без зрителей, которых просто не приглашают на отборочные соревнования (и без того игнорировавшиеся публикой). В результате сложилась ситуация, что спорт перестал быть развлечением зрителей. Зрители посещают менее одного процента от общего числа всех спортивных соревнований, потому что именно такая пропорция сложилась в пирамидальной структуре турниров по общепринятой в спорте отборочной системе нокдаун.
Перманентное отсутствие зрителей стало настолько обычным, что привело к допущению в спортивном праве к введению запрета для зрителей на посещение матчей в командно-игровых видах спорта. Например, в футболе уже есть правило FIFA, предписывающее проводить матчи без зрителей, если фанаты одного из клубов нарушили общественный порядок [Правила футбола]. Примеру FIFA довольно быстро последовали в баскетболе, волейболе, регби, хоккее и других командно-игровых видах спорта.
Пандемия коронавируса Ковид-19 привела к еще более широкому распространению практики проведения без зрителей не только отдельных соревнований, но целых турниров. Под давлением ВОЗ 82 практически все спортивные федерации согласились на турниры без зрителей ради сохранения здоровья и соревновательной практики атлетов. Но главное новшество коронавирусной пандемии — дистанционные соревнования перестали быть уникальной практикой киберспорта, появились заочные турниры не только в интеллектуальных, но и многих других видах спорта: акробатике, гимнастике, легкой атлетике, пауэрлифтинге, тяжелой атлетике и других видах спорта. Исключение для дистанционных соревнований пока составляют только единоборства и командно-игровые виды спорта.
В условиях тотальной технологизации традиционные игры стали восприниматься как некие «заводские установки» — первичные нормы, возврат к которым позволит сделать перезагрузку всей мировой системы спорта, погрязшей в наслоении нерешаемых проблем, вызванных несовместимостью устойчивого развития с ограничительными мерами по безопасности, безуспешной борьбой с допингом и коррупцией, согласно заключению британского журналиста Э. Дженнингса в книге «Новые властелины колец: коррупция на олимпийских играх или как купить себе золотую медаль», ставшей бестселлером [Jennings 1996]. После выхода книги Э. Дженнингсу было запрещено посещать олимпийские игры и матчи FIFA, но спустя несколько лет большинство фигурантов его расследования оказались изгнаны из спорта, а некоторые даже оказались в тюрьме, включая все руководство FIFA.
Таким образом, актуализация традиционных игр и состязаний имманентно связана с ожиданиями неизбежного обновления спорта, преодоления кризисных явлений и новой траекторией развития, воплощающей в себе изначальные принципы состязательности, которые были сформированы в едином коммунитарном теле игровой культуры, зародившейся в обрядовых практиках всеобщего участия, ритуалах единения и церемониях инициаций.
Немецкий исследователь А. Келер пришел к выводу, что обращение к традиционным играм поможет найти новый подход к совершенствованию организационной модели мультиспортивных событий. Он сообщает, что «в Шотландии все еще можно найти Хайленд-игры, где все более примитивно и достоверно, где людям не нужно жаться в партере, и они могут свободно перемещаться по собственному усмотрению». Далее А. Келер уточняет, что на играх не игнорируются принципы безопасности и защищенности, там «реализована более гибкая и свободная система проведения соревнований», несмотря на их схожесть со «старомодной загородной ярмаркой», они заслуживают более пристального внимания к устоявшемуся алгоритму проведения, позволяющему «всячески поддерживать истинный дух этих игр» [Келер 2019].
Также важно отметить, что технологизация нисколько не вредит, а скорее создает благоприятные условия для развития этноспорта. Наличие виртуальных копий исконных забав в киберпространстве служит устойчивому развитию этноспорта. Использование различных синтетических покрытий и лент для зонирования площадок соревнований, информационных табло, разборных трибун для зрителей и другого спортивного оборудования на турнирах этноспорта является вполне допустимым, что показали многочисленные событийные опросы зрителей. Единственным ограничением в использовании спортивного оборудования стало соответствие цвета конструкций общему колориту традиционного праздника, но даже это позволяет преодолеть декоративная стилизация, позволяющая не только маскировать современный промышленный дизайн, но и усилить эффект аутентичности мероприятия.
Подводя итог исследованию соотношения технологичного и традиционного в спорте, можно заключить, что эндемика игровой культуры сохраняется в современных спортивных соревнованиях, она создает необходимые и достаточные условия для использования современной спортивной инфраструктуры.
Выводы по главе «Установки и сбои в этноспорте»
Исследование культурного пространства спорта показало, что оно находится в процессе постоянных технологических преобразований, но главной ценностью для спортивного сообщества остаются соревнования, образующие особую культурную среду. В результате проведенного аксиологического исследования нам удалось установить, что спорт представляет собой особый тип квазирелигиозной сплоченности, скрепами которого стали «командный дух», «идеалы спорта» и вера в то, что спорт преображает наше общество, способствуя его поступательному развитию. В основе системы ценностей спорта лежит его понимание П. Кубертеном, для которого «спорт был религией, церковью и догмой», вызывавшей «религиозное чувство», которое он называл «religio athletae» [Кубертен 2011: 37]. Уповая на гуманитарный потенциал спорта, большинство исследователей констатируют, что в спорте человек совладает со своей животной дикостью, но здесь же возникает главный постмодернистский конфуз — человек спортивный обходится с этим без обращения к религии, его самообладание автономно и порождает феномен веры в себя, которая обеспечивает его глобализационные характеристики. Спорт представляет собой устойчивую глобальную систему, обладающую всеми признаками мировой культурной общности — транскультурной по своей сути, он стал одной из мировых систем наряду с финансами, промышленными технологиями, массовыми коммуникациями и транспортом.
Исследование процессов расширения культурного пространства спорта с его неизбежной технологизацией обозначено нами как «пост-спорт», изучение которого показало идею эволюции культурных форм состязательности: от устоявшихся традиционалистских — до индивидуального самовыражения в постмодернистских развлечениях даже без участия человека (соревнования роботов и компьютерных программ). Те мне менее, антропогенный фактор остается ключевым, поскольку пост-спорт одновременно формируется пост-человеком и формирует его. Социальные ожидания обновления спорта связаны с преодолением кризисных явлений его технологизации, предчувствия новой траектории развития, воплощающей в себе изначальные принципы состязательности, которые были сформированы в едином коммунитарном теле игровой культуры, зародившейся в обрядовых практиках всеобщего участия, ритуалах единения и церемониях инициаций. Итогом нашего исследования технологический преобразований спорта стал установленный факт, что эндемика игровой культуры сохраняется в современных спортивных соревнованиях и создает необходимые и достаточные условия для развития всех форм состязательности, включая этноспорт.
Рекомендации к базовой версии этноспорта
(имплементация модели этноспорта как контроверсия тотальной спортизации)
Обзор опыта спортизации традиционных игр
Если в начале нашего исследования мы испытывали определенные сложности с критикой сложившейся практики «ревитализации» традиционных игр и состязаний, что было обусловлено этикой включенного наблюдения, то по прошествии десяти лет (2010–2020) — после завершения научного эксперимента по разработке инновационной модели этноспорта, мы