Всё о груди. Путеводитель по выдающейся части тела - Владимир Юрьевич Ивашков. Страница 37

• Метаболическая. У некоторых женщин при нарушении жирового обмена могут появляться локальные отложения. Со временем вокруг этих отложений может сформироваться капсула из соединительной ткани.

• Экзогенная. В норме распределение жировой ткани в организме подчинено определенным правилам, заданным эндокринной и нервной системами. Этот механизм могут нарушать хронические инфекции, стресс, постоянное ношение тесного белья. Возникает риск образования локальных жировых отложений.

• Генетическая. Поломка гена HMG-IC в 12-й хромосоме означает, что липомы будут развиваться в обеих молочных железах и иметь множественный характер. Чаще всего у пациентов с генетическими поломками в анамнезе есть такие диагнозы, как болезнь Деркума, или нейролипоматоз, синдром Гарднера, болезнь Моделунга и синдром Протея.

• Мягкая, на ощупь практически не отличается от самой молочной железы, ведь по факту она состоит из того же самого жира, что и грудь. Из-за этой особенности липомы очень сложно обнаружить при помощи пальпации и на УЗИ. Обычно ее можно увидеть уже на поверхности железы, если образование выросло до 500 граммов или более 10 сантиметров.

• Липома достаточно подвижная и легко смещается в разные стороны.

• Липома всегда заключена в капсулу.

Липомы, развившиеся в репродуктивном возрасте, в основном состоят из жировой ткани. У женщин в постменопаузе в них могут начать разрастаться компоненты соединительной ткани — фиброз. Иногда липомы имеют сосудистые и мышечные компоненты. И хотя это крайне редкие состояния, с которыми большинство врачей никогда не сталкиваются в своей практике, у меня было два таких пациента с разницей всего в несколько месяцев. Расскажу одну историю; хотя она и не связана с молочной железой, но показывает, какой мучительной может быть болезнь.

Профессия Амира (имя я изменил), кажется, была предопределена еще до рождения. Папа — хирург, главный врач одной из региональных больниц. Трудолюбивый, влюбленный в свою профессию врач. Его мечтой, естественно, было передать сыну свои знания, чтобы он так же, как отец, мог лечить людей. Но Амир родился особенным. Настолько, что из 8 миллиардов жителей Земли таких, как он, не больше 300 человек. У Амира болезнь Маделунга, заболевание, при котором неконтролируемо разрастается жировая клетчатка — липомы.

Еще в детстве у него появилась небольшая липома на руке. Разница в 1 сантиметр со здоровой рукой со временем превратилась в 3, потом в 5, потом в 35. Когда мы познакомились, здоровая рука отличалась от больной впятеро. О профессии врача речь уже не шла. Скорее стоял вопрос, сможет ли Амир в принципе когда-то работать.

Сначала мальчика несколько раз прооперировал сам отец. Но опухоль возвращалась и продолжала расти. Затем начался поиск специалистов по всей стране, кто мог бы взяться за такой редкий случай. В России не найдется клиники, в которой бы не побывала эта семья. Но оперировать руку никто не соглашался. Дело в том, что при обычной опухоли, даже самой большой, сосуды руки располагаются глубоко, возле кости. Повредить их во время операции практически невозможно. У Амира же опухоль «выдавила» сосуды на поверхность. Это превращало любую попытку операции в игру «Сапер», когда доктор точно не знает, где расположены сосуды, но ни в коем случае не должен их повредить.

Поэтому в одних клиниках отказывались хирурги, в других — анестезиологи, опухоль прогрессировала. В итоге специалисты пришли к консенсусу: «Опухоль неоперабельна. Рекомендована ампутация». Амиру было 11 лет.

Когда мы познакомились, в возможность операции уже никто не верил. Я же не верил в то, что ампутация — это единственный выход. Почти 10 лет я проработал в онкологическом центре, где было детское отделение, и видел немало детей, которым можно было бы ампутировать конечности в борьбе с онкологией, но мы боролись за каждый пальчик, ручку и ножку до последнего, по миллиметру отвоевывая здоровые ткани у опухоли. Опыт у меня был, а сомнений, что руку нужно спасать, — не было. Поскольку больницы Москвы отказались проводить столь рискованную операцию, мы с отцом Амира решили, что я приеду к ним сам.

Первая операция длилась 5 часов. Мы убрали 80 % объема руки. Плечо и кисть было решено оставить на второй этап, чтобы минимизировать риск серьезной кровопотери и осложнений от наркоза.

Вторая операция состоялась через полгода. Вместе с отцом мальчика, который в этот раз мне ассистировал, мы убрали лишний объем на кисти. Третьим этапом исправим плечо.

Когда папа Амира провожал меня в аэропорт, он вдруг решил поговорить о будущем. «Конечно, стать хирургом у сына не получится. Но он ведь может выбрать и другую специальность. Например, стать хорошим диагностом. Что думаете, доктор?»

Если липома не доставляет никакого дискомфорта и не ухудшает эстетику груди, то лечение, как правило, не требуется. Пациенткам рекомендуется динамическое наблюдение у маммолога и регулярное проведение УЗИ или маммографии.

Из стадии наблюдения в стадию лечения мы переходим при следующих условиях:

• размер образования больше 10 сантиметров;

• уверенный рост липомы;

• близкое расположение относительно нервов или в глубоких тканях;

• болезненность.

В этом случае врач может предложить несколько вариантов терапии:

• хирургическое удаление образования;

• липосакцию;

• инъекции стероидов в образование.

Как правило, после радикального лечения липома больше не вырастает. Однако такое лечение не гарантирует, что похожее образование не возникнет в другой части организма.