Получается, что мы в праздники да под видом дня рождения работаем больше всего. Эх, надо бы Кире подарить эту «Вавилонскую башню», да обещали уже Маше, когда подрастет. У него, кстати, тоже никто не понимает по-венгерски, и разобраться в правилах игры нелегко. А в саду обещали городок аттракционов устроить. Не знаю, в шутку или всерьез. И когда это будет? Надо лечь полежать, рука устала.
Попалась пачка со слонами, а чай в ней гранулированный, что такое? Такая партия. Из другой пачки, такой же, заваривал в первый день праздника, был чай обычный, как всегда, а эту открыл и глазам своим не поверил. Чай хороший, до того крепкий – вырви глаз, пью не нарадуюсь, жалею, что мало. Есть еще пара пачек таких, да не знаю, что в них. Очень вкусный чай. Ночью он незаменим. Читаю «Японские легенды о чудесах». Это уж вторая такая книга, первая – «Корейские предания и легенды». Обычно подбирают рассказы, где высмеиваются буддийские монахи, а здесь наоборот. Большая редкость в наше время. Музыка сейчас передается неинтересная, слушать нечего, беру книжку, где ни откроешь, все прославление учения Будды. Вот корейскую книгу легенд нам просто удалось купить в «Букинисте», как-то утром зашли, и Вера ее без труда нашла. Я ее уже читал в больнице, и по внешности она была ей знакома. Спекулянтов хоть и много развелось, но таких, чтобы принимали Закон за чистую монету, нет совсем, поэтому с серьезной востоковедческой литературой полегче. В первом номере «Нового мира» за этот год напечатан роман У. Голдинга, Нобелевского лауреата. Тоже, наверное, можно достать. А «Японские легенды о чудесах», думаю, попадутся, если поискать. Правда, мы сейчас по магазинам не ходим. Я пью пиво и дальше ларька от дома не отхожу, тем более что он расположен возле торгового центра. А у Веры и Киры из-за работы времени нет шастать по «старым книгам». Все же я у него тут увидел полное собрание сочинений Салтыкова, отдельными выпусками. Купил где-то без двух последних выпусков за двадцать рублей и очень доволен. Мне бы такого Гончарова хотелось достать. Он не очень дефицитный. Да деньги все свободные уходят, совсем не остается. Пожалуй, мне не придется ехать на Петроградскую, что-то ссорюсь с мамой, все из-за вина. Провожу их, а сам лучше отсюда съезжу два раза в город. Не пить мне на Щорса, а я уже собрался у нее бутылки сдавать, ничего, так-то легче еще. Второй день праздника прошел незаметно, день был солнечный и, Вера говорит, теплый. Я не выходил, посматривал на гуляющих. Наверное, многие пьяны, и женщины тоже. Не резон тут шляться. Вот тут что-то переворачивается, и я думаю, что как много книг я ни терял и ни утрачивал, находил все же еще больше. И те, что есть, и те, что проходили через мои руки, все найденные. Каждая по-особенному. Можно книги любить.
Подслушал передачу, точнее хвостик передачи, шведского радио. Интервью с Г. Улановой, в процессе которого говорится, что на ее ногах воспитано целое поколение советских людей, а потом интервью с человеком, который участвовал в «Неделе любви», проводимой в шведских школах. Уланова тоже там, натаскивает «девочек». Никогда ею не интересовался, на ней не воспитан, из школ любви слыхал больше всего о школе любви по Генри Миллеру, но и в перспективе здесь нет никаких указаний на то, что он может быть издан или распространен как-нибудь. Приходит на ум, что вот города Богданова нет ни одного, но зато есть город Богдыханов, Пекин. Есть гора Богдо.
Вот городов с названием Леон на земле много: во Франции, в Испании, в Мексике, в Никарагуа. Есть мыс Леона в северной Африке, возле Сеуты, есть страна даже – Сьерра-Леоне, и есть в Австралии город Леонгата. Так что сидеть приходится за Леон отдельно, а за Богданов – отдельно. Вот отчего срока по плану порой так часты. Собственно, Сталин Богу молиться не запрещал, это уж в новое время вместе с евреями они выдумали что-то на сей счет. Вообще Богдо – бурятский святой, с этой стороны я чист. Но еще в пять лет я знал, что уповать мне остается в своей жизни на Китай только. В пять лет я это сообразил внезапно, почувствовал одновременно, что никто меня в этом понимать не будет, и испытал чувство той грусти, которую вечной можно назвать. Так что это весьма непросто. И об Тянцзине я знал с пятилетнего возраста, что, когда Мао умрет, там произойдет величайшее землетрясение второй половины ХХ в. Но, например, что под то и в Бирме будет не меньше, выводил сам, и на Новой Гвинее – сам.
Весной видно отчетливо далеко. Женщина между дальними деревьями высвечена вся, вплоть до сумочки, как асфальт виден подо льдом, как через лупу видно или как сквозь бутылку Хереса. Всю ночь – луна. Тринадцатое число. Очень сильный свет лампочек в одном окне привлекает мое внимание, я не понимаю, что я их раньше не замечал? Оказывается,