Затем, перед Бурлаковым и Козловым пошли снова воспоминания бывшего курсанта:
«Экипаж был набран мной во всех кабаках Дептфорда, и состоял из ста двадцати одного матроса. Позже добавлены еще три десятка, которые крайне умело, и ловко управлялись с парусами и кораблем и семидесяти солдат абордажной команды, настоящих убийц и воинов, побывавших во множестве абордажей. В которых слабаки долго не живут и три дюжины артиллеристов мастеров своего дела, на подготовку которых я потратил не один десяток бочек пороха. Причем, опытным путем было установлено, что 24-фунтовая пушка пробивала двадцать сантиметров борта корабля, а 12-фунтовая полупушка, только оставляла вмятины, разбивала в щепки шлюпки, орудийные порты, и все дельные вещи.
Хватит болтовни, перейдем к действиям: «Английский галеон «Ривендж» легко догонял «Санта Марию» благодаря более вытянутому корпусу, но та подобно грациозной сеньорите чуть повернула свой борт и раздался первый залп, море окутала белая пороховая дымка, и восемь ядер грохнулись в воду рядом с английским галеоном, а одно особенно удачное, вдребезги разбило борт в корме и пролетев до противоположного борта разбило планку для нагелей и канаты которые крепились стали развиваться на ветру подобно змеям.
Но и Нед Огл поспешил выполнить волю капитана и «Месть» дала первый залп, мстя за то, что не смогла выстрелить первой, и из девяти 24-фунтовых ядер, в испанский галеон угодило одно, напротив румпельного отделения, пробило борт, и ударившись о противоположный борт, там и осталось.
Капитан испанского галеона, был удивлен тем обстоятельством, что собаки англичане открыли огонь с такой большой дистанции по его кораблю, так и тем, что они попали, а еще более раздосадован пробитию борта».
Состоялся абордаж, а затем, жестокая рукопашная схватка, описание которой мне запомнилось:
«Три отряда английских абордажников приготовились сопротивляться пяти отрядам испанских солдат, одетых в кирасы. Если бы корабли сошлись в идеальных условиях, то преимущество испанцев было решающим. Сто пятьдесят вымуштрованных солдат против девяноста головорезов Хардкора.
Английская картечь и превратности судьбы распорядились по-своему и столкнуться на палубе «Ривенджа» суждено лишь сотне идальго, а это согласитесь не легкая прогулка, а тяжелая битва. Дон Илларион — капитан королевских солдат не унывал, он знал, что его алебардщики, что мушкетеры, что мечники были лучшими солдатами на свете. Офицеры, коих числом было около десятка, были обучены магическому искусству дестрезы 41, у лучшего фехтовальщика Кастилии дон Херонимо Санчес Карранза, который собрал и обобщил все известные на тот период системы фехтования и сделал свою лучшую и всё сокрушающую.
Время на раздумье не было, борт английской «Мести» приближался, уже видны были даже пуговицы на камзоле английского адмирала. Дон Илларион скомандовал, — пли!
Солдаты окутались дымом от собственных аркебуз, а в рядах англичан до пяти человек упало, как манекены. Радостные возгласы прошлись по рядам испанцев, а они уже сделали второй залп, так как имели двойной запас мушкетов предварительно заряженных. Особенно удачным этот залп был тем, что прошелся по стрелкам англичан, и поэтому их ответный залп был эпизодичен и нестроен. Пули рикошетили, скакали как горох, попадали по кирасам и не могли их пробить, лишь два бойца были ранены, у одного поцарапана шея, а второй отделался раной руки на вылет, кость не была задета.
Раздался скрежет, стук многие чуть не попадали с ног, и два корабля столкнулись и двух сторон полетели кошки, непонятно было, кто кого берет на абордаж. Англичане во главе с Хардкором преследовали агрессивной тактике, и горячие испанцы, пылавшие отомстить гневом за своих товарищей во главе с Доном Илларионом, ринулись на борт вражеского галеона. Схватка разгорелась жаркая, так как и англичане и испанцы видели положение своих кораблей, что отступление невозможно, и пылали огнем ненависти друг к другу. Для перерезания глоток друг другу использовали все свои силы, навыки и умения.
Дон Илларион один из первых перепрыгнул на борт «Ривенджа», он был в замечательном костюме, а под кителем была кольчуга, выделки очень хорошего мастера, защищающая практически от всех видов стрелкового оружия и стрел. Навык боя на мечах — дестреза была освоена Доном Илларионом около пяти лет назад, и с тех пор он постоянно практиковался в этом ремесле. Но мысли в сторону, сейчас все решают рефлексы, неоднократно отточенные на тренировках. Представляем магический круг, меч смотрит вперед, прямо в зрачок неприятелю, левая рука за спиной, рука с грудью образуют прямой угол, и нет значения сколько противников на тебя нападут, есть только реакция меча на покусившихся вторгнуться в магический круг. Первый противник с разбегу вбежал в пространство прямо впереди дона Иллариона. Быстрый укол сбалансированного испанского меча. Вспорота холщовая рубаха. Прорезана кожа. Холодная сталь прошла мимо двух ребер и вторглась в спазмические сокращающийся кровяной мешок души человека — сердце. Оно лопнуло и с силой вытолкнуло кровь наружу струей, которая пролетела в стороне от дона Иллариона, а тело, словно кукла без веревочек кукловода. Тело осело на палубу корабля, и стало частью декорации, наподобие бочки или кнехта.
Новая угроза пришла справа в виде косой сабли, рубящей по дуге. Дон Илларион не отступил и не приблизился к противнику, а совершил движение по окружности, как луна вращается вокруг земли и вонзил шпагу в нарушителя круга. В его движениях не было суеты и беготни. Противник упал. Следующий нападающий метил в грудь алебардой. Он с криком вошел в круг. Дон Илларион встал параллельно смертоносному предмету, а тело пирата налетело глазом на меч, а духа в нем уже не было, он где-то летал рядом, его сперва выгнал вон страх, а затем меч перерубил ту ниточку, которое связывала бренное тело и дух пирата. У дона Иллариона не дрогнул ни один мускул на лице, когда он сражался с тремя противниками. Четвертый с саблей только вошел в круг, как дон Илларион, вошедший в раж, одним легким движением сбалансированного меча с отличной кастильской сталью и золотой рукоятью невидимым глазу взмахом руки