Бабушки Миро кричали горожанам, приказывали спасаться. Некоторые послушались. Другие вступили в бой, вооружившись тем, что захватили с собой в путь, – дорожными посохами, палками и тупыми кухонными ножами.
Было очень много криков, стонов и крови. Миро пронзительно завизжал, когда меч вонзился в тело снеголики. Но другая кошка схватила нападавшего зубами за горло и яростно трясла до тех пор, пока он не обмяк.
Среди всего этого хаоса Миро мельком заметил человека, одетого в доспехи из книг. Самые разные книги были примотаны к его телу, их обложки хлопали, когда он взмахивал мечом.
Человек обернулся – и Миро узнал Отакара, Главнейшего Библиотекаря Недобыта. В одной руке он держал меч. В другой сжимал тяжёлую книгу в жёстком переплёте, которой весьма успешно лупил нападающих.
Чья-то рука схватила Миро, и он уже приготовился защищаться, когда услышал знакомый голос:
– Это я, Мирослав.
Бабуля Нела! Она подняла его с земли.
Снеголики оказались свирепыми бойцами. Но даже они не были неуязвимы. Три огромных кошки неподвижно лежали на земле, среди тел солдат и жителей Недобыта.
Миро хотел только одного – чтобы всё это закончилось.
Позади сражающихся людей и снеголик высились горные великаны. Своими огромными телами они закрывали ущелье, вынуждая сотни солдат обращаться в бегство.
Потом Миро увидел Само, который, низко пригнувшись, вертел перед собой мечом. Он кружил перед Коньей. Она тоже кружила перед ним. Само двигался плавно, каждый его шаг был элементом завораживающего танца.
Миро забился в руках бабули Нелы, но это было бесполезно. Его крыло было сломано, и он слишком обессилел, чтобы вырваться. «Конья, Конья!» – кричал он про себя.
Само сделал выпад, едва не задев грудь снеголики. Сердце Миро бешено заколотилось.
Но снеголика не выказала и тени страха. Она отпрыгнула, взмахнув хвостом. Само сделал ещё один выпад – и схватил снеголику за заднюю лапу. Конья взвыла.
«Конья, нет!»
Миро снова забился, но тщетно. Боль была слишком сильна. Потом прямо перед ним пронеслось несколько лошадей без всадников, и бабуля Нела попятилась, чтобы не угодить под копыта.
Глава 98
Имоджен и Мари съёжились на пне, закрыв руками головы. Аннешка восседала на троне, а болотный тролль шёл прямо к ней.
Шаги Пановника дрожью отзывались в теле Имоджен, его оглушительный рёв вымел из её головы все мысли, кроме одной. «Аннешка отпустила мою маму?»
Имоджен ещё сильнее сжалась, приготовившись к удару тролля…
Но его не последовало.
Пановник упал, как будто ему перерезали подколенные сухожилия.
– Смотри! – завопила Имоджен, толкая локтем Мари.
Болотный тролль погружался в трясину, комья болотной грязи стекали по его спине.
– МОООООООЙ ТРООООООН, – ревел он.
– Сработало! – завизжала Аннешка. – Я чувствую силу сердца! Вот оно – моё предназначение! Моя судьба вершится!
Она по-прежнему держала в руках нож и зайчиху.
– Ох, – прошептала Имоджен.
Она знала – случилось что-то очень плохое. И это что-то было намного больше, чем она или Мари.
И только одна мысль продолжала биться в её голове: «Как заставить Аннешку отпустить маму?»
Зайчиха отчаянно брыкалась, пытаясь вырваться.
– Я подчиню весь мир своей воле! – кричала Аннешка, и её крик звучал многоголосым хором – это росла и умножалась её сила.
Потом из пня вырвался сноп ядовито-зелёного света. Он заиграл на лишайниках и блестящих крылышках жуков в подлокотниках трона. Он озарил грибы, окаймлявшие сиденье. Забил из трещин в коре.
И тогда Имоджен поняла – хотя, конечно, не совсем и не до конца, – что всему виной Сердце Багно, загадочный камень, погребённый глубоко под пнём. Сев на трон, Аннешка каким-то образом пробудила его ото сна.
Имоджен хотела броситься к Аннешке, но поняла, что не может шевельнуться. Казалось, сам воздух вокруг пня сделался густым и плотным. Но она должна была спасти свою маму!
Эта история не должна была закончиться вот так!
И поэтому она сделала то единственное, чего ещё не делала. Она упала на колени и прижала ладони к пню.
– Очи! – закричала Имоджен. – Я знаю, ты меня слышишь! Ты обещала помочь! Помоги нам, помоги!
– Есть лишь один правитель Мшаааариииии! – ревела Аннешка.
Теперь и она вся наполнилась светом. Её лицо излучало болезненное болотное сияние.
Тролль с трудом вползал вверх по ступенькам. Бо́льшая часть его тела утопала в болоте. И эта часть таяла на глазах, стремительно сжималась и извивалась, как будто ползла сквозь трясину, пытаясь добраться до трона.
Одной рукой Аннешка крепче схватила маму. В другой её руке сверкнул нож. Мама пищала и брыкалась.
– А теперь, – проревела Аннешка, – вы увидите, что будет с теми, кто смеет противостоять мне!
– Нет! – закричала Мари.
Но за криком сестры, за чавканьем болота Имоджен услышала негромкий смех. Он эхом пронёсся в тусклом небе. Сначала она подумала, будто это смеётся Аннешка. Потом в коре под её ладонью открылся глаз.
– Очи? – прошептала Имоджен.
Глаз подмигнул.
Всё новые и новые глаза появлялись на пне. Их были сотни, всех цветов и размеров. Они открывались и вертелись в своих древесных глазницах. Они собирались вместе, скапливались вокруг светящегося зелёного трона.
Аннешка пронзительно завизжала и вскочила на ноги. Она принялась с яростью топтать глаза ногами, а золотистая зайчиха беспомощно болталась в её руке.
Когда из болота выполз корень, Имоджен судорожно обняла сестру. Они крепко-крепко вцепились друг в друга.
– Ч-ч-что происходит?! – закричала Мари.
Имоджен не была уверена.
Что это был за корень? Разве он мог принадлежать пню? Неужели это кажущееся мёртвым дерево всё равно оставалось частью подземной сети Очи?
Корень прополз по пню и схватил Аннешку за горло. Она судорожно рубила его своим ножом, но корень был слишком старым, слишком сухим и толстым.
– Отпусти зайчиху! – заорала Имоджен.
Аннешка разжала руку, и мама выпрыгнула на свободу. Мари сгребла её в руки.
– Брось кинжал, – приказала Имоджен, и Аннешка повиновалась.
При этом она издала гневный булькающий звук, полузадушенный корнем, вцепившимся в её шею. Всё новые и новые корни обвивались вокруг ног, рук и всего тела Аннешки, они волокли её назад, заставляя сесть на трон.
– Спасибо, Очи! – прокричала Имоджен. – Всё, уже хватит!
Но бестелесный смех продолжал разноситься в небе. И корни не отступали. Как только Аннешка снова очутилась на троне, её тело опять налилось призрачным зеленоватым светом.
Болотный тролль неподвижно лежал в трясине рядом с троном. Теперь очертаниями и размером он напоминал человека – мужчину, одетого в водоросли.