История Вселенских соборов. Часть II. Вселенские соборы VI, VII, VIII веков - Алексей Петрович Лебедев, страница 68 читать на LibraBook.info

бы Евтихий исповедовал свой грех, сказал на это Флавиан, решился анафематствовать свое заблуждение и согласился с нами, следующими изложению св. отцев, тогда конечно удостоился бы милости. Но так как он упорствует в своем заблуждении, то подвергнется определенным канонами наказаниям» ( Деян. III, 288–289). С этой минуты конечно для Евтихия должно было быть очевидным, что ему не избегнуть надлежащего церковного наказания, если он будет продолжать упорствовать в своем заблуждении. Впечатление угроз, о которых говорил ему собор, должно было, оказывать свое действие на Евтихия. Собор, кажется, много рассчитывал на это впечатление, предполагая, не одумается ли еретик по крайней мере хотя теперь. Поэтому Евтихию предложен был снова вопрос, ответ на который должен был окончательно решить его судьбу. Сановник Флоренций спросил его снова: «скажи, признаешь ли ты два естества и единосущие нам по человечеству во Христе»? Но ожидания собора не сбылись. Евтихий вовсе не думал покидать своего заблуждения. Евтихий, впрочем, не совсем прямо на вопрос отвечал: «я читал св. отцев, блаженного Кирилла, св. Афанасия: они признавали два естества прежде соединения, а после соединения и воплощения, они признавали уже не два естества, а одно». Но Флоренций не удовлетворившись подобным ответом, еще спросил: «исповедуешь ли ты два естества после соединения»? Евтихий и на этот раз не дал решительного ответа. «Прикажите, сказал он, прочитать св. Афанасия, и вы узнаете, что ничего подобного он не говорил». После этого собор не находил более нужным увещевать и убеждать Евтихия: непреклонность его не давала места снисхождению собора. Весь собор восставши воскликнул: «по принуждению нет веры: истинная вера всегда побеждает. Евтихий не согласен с нами, нужно ли после этого убеждать его»? Затем председатель собора архиепископ Флавиан формулировал приговор против Евтихия в следующих словах: «так как из предшествующих исследований и из его, Евтихиева, собственного, только что сделанного признания очевидно обнаруживается, что архимандрит Евтихий упорно держится ложного учения Валентина и Аполлинария [237], то мы в глубокой скорби о всецелом развращении его, именем Господа нашего Иисуса Христа, им злословимого, определили лишить его пресвитерского достоинства и начальства над монастырем и отлучить от общения с нами. Пусть все, кто будет после этого разговаривать или входить в общение с ним, знают, что сами они повинны будут отлучению от Церкви» ( Деян. III, 289. 291). Этот приговор подписан был самим архиепископом Флавианом, 31 епископами, присутствовавшими на соборе и несколькими архимандритами.

Собор Константинопольский 448 года выяснил, изобличил и осудил ересь Евтихия, однако же на этом дело не остановилось. Вскоре появились печальные признаки новых смут в Церкви, подобных несторианским. После своего осуждения, Евтихий, не считая дела его проигранным, обращается за помощью в самому императору Феодосию младшему. Император охотно поддерживает еретика. Чтобы понять такое по-видимому странное явление, нужно взять во внимание, что в это время император Феодосий находился под сильным влиянием одного евнуха, Хрисафия, заправлявшего от имени слабого императора делами государственными. А этот Хрисафий с самого вступления на кафедру Константинопольскую архиепископа Флавиана ненавидел его и всячески старался причинять ему худое; дело Евтихия представлялось этому царедворцу удобным случаем к тому, чтобы досадить Флавиану. Причина ненависти Хрисафия к Флавиану, по рассказу одного историка, заключалась в следующем: когда архиепископ Флавиан посвящен был в архипастыри столицы, Хрисафий, корыстолюбец, начал требовать себе от новопоставленного архиепископа какого-либо дорогого подарка. Флавиан, как бы не поняв в чем дело, посылает Хрисафию благословенный хлеб — дорогой подарок. Этим был сильно оскорблен корыстолюбивый Хрисафий и искал постоянно случая отмстить Флавиану. Дело Евтихия, говорим, представляло удобный случай к отмщению архиепископу. Хрисафий, а чрез него и император, берет сторону Евтихия, по осуждении его. Хрисафий тем охотнее присоединяется к стороне Евтихия, что сам он сочувствовал идеям, какие развивал Евтихий [238]. Под влиянием Хрисафия двор начал деятельно выражать свое сочувствие низверженному еретику. Император не запрещает Евтихию делать публичные манифестации против того осуждения, какое положено на него собором Флавиана ( Деян. III, 26. 32). Этого мало; император принимает от еретика прошение, которым испрашивается у Феодосия разрешение о пересмотре деяний собора Константинопольского, как испорченных и не передающих дела во всей истинности. Евтихий осмеливается войти к императору с прошением, в котором говорилось: «я читал деяния, составленные против меня Флавианом, и нашел их несходными с тем, что было на самом деле; в этих деяниях не поместили ни того, что он говорил мне, ни того, что я говорил», — и просил подвергнуть ревизии запись деяний. Император сделал на прошении надпись, которою приказывалось, чтоб «исследовалась истина дела» ( Деян. III, 304. 305). Назначены были одна за другой две ревизионных комиссии. Во время заседаний одной из них, благоприятствующей Евтихию, клирик показывал: «осуждение собора против Евтихия продиктовано не в тот час, как состоялось, но было составлено прежде, чем архимандрит пришел на суд» ( Деян. III, 348). Дело запутывалось. Одна ив комиссий, впрочем нашла деяния неповрежденными и правильными; другая же, состоявшая из светских чиновников, высказала себя в пользу претензий Евтихия ( Деян. III, 296 и д. 355 и д.). Но и этим еретик не удовольствовался. Евтихий старался внушить императору, что архиепископ Флавиан сам еретик, и Феодосий требует от него исповедания веры. Чистый в своей совести, Флавиан представляет подробное исповедание своей веры и заключает свое изложение такими словами: «это я написал своею рукою для удовлетворения вашего величества и для того, чтобы низложились злословящие наше благое и простое пребывание во Христе» ( Деян. III, 33–25). Император так далеко простер свою благосклонность к еретику, что кажется рекомендовал его в письме к папе Льву великому ( Деян. III, 25). Евтихий сам с своей стороны повсюду в Церкви ищет себе сторонников и покровителей. Он жаловался на Флавиана папе Льву и не без успеха. Сначала, не зная всех подробностей дела, Лев высказывает себя благосклонным к Евтихию. Лев писал к Евтихию, что «ревность его к вере ему, Льву, приятна», и призывает на него благословение Божие ( Деян. III, 24). Под первым впечатлением письма Евтихиева, тот же Лев требовал от Флавиана, чтоб он объявил, почему он осудил Евтихия, замечая, что «суды над священными должны быть здравые» ( Деян. III, 26). И Флавиан должен был оправдывать свое поведение в отношении к Евтихию пред папою ( Деян. III, 29 — 33). Самый донос Евсевия Дорилейского, по которому начато было дело Евтихия, папа находил недостаточно обоснованным (Деян. Ш, 28). Правда, папа недолго оставался в заблуждении, истина для него скоро открылась; тем не менее временная благосклонность Льва к Евтихию не могла не быть благоприятною для коварных действий последнего. Евтихий в видах успеха своего дела и в видах оклеветания Флавиана, хочет вступить в связь