В первую очередь Полинг приехал в Кавендишскую лабораторию. К большому удивлению – во всяком случае, ее сотрудников, – больше всего он хотел встретиться не с Максом Перуцем и не с Джоном Кендрю. Он обратился к Брэггу с неожиданной просьбой: ему хотелось побеседовать с Фрэнсисом Криком, чтобы обсудить его математические выкладки для предсказания дифракции рентгеновских лучей на спиралях {879}. Не желая проявлять неприязнь к Крику, Брэгг неохотно все устроил, втайне надеясь, что раздражающий его аспирант скоро, возможно, будет бесить кого-нибудь другого. Позднее Крик оспорил предположение, что модель α-спирали Полинга стала источником для его идеи суперспирали в белках и теории двойной спирали ДНК: «Это очень далеко от истины. Идея спирали витала в воздухе, и нужно было быть тупым или очень упрямым, чтобы не мыслить спирально» {880}.
Нетрудно себе представить, как простой аспирант – даже такой нахальный, блестящий и самоуверенный вроде Крика – держался бы в присутствии величайшего химика мира. В черном такси, которое везло их по улицам Кембриджа, Полинг, которому вообще-то нравилось, когда ему курили фимиам, был невозмутим, а Крик страшно напряжен и впервые за тридцать шесть лет своей жизни был настроен смиренно {881}. Да и можно ли было чувствовать себя иначе рядом с Полингом?
За обедом Крик избегал темы ДНК, но не только запрет Брэгга был тому причиной. Он не хотел направлять Полинга по пути, который они с Уотсоном жаждали пройти сами. Он вздохнул с облегчением, узнав, что Полинг не собирается посещать биофизическую лабораторию Королевского колледжа, потому что хотел завершить свои работы по белкам, прежде чем взяться за ДНК. Полинг сообщил Крику, что ранее Уилкинс и Рэндалл отказались делиться с ним данными; он не хотел усугублять и без того неприятную ситуацию {882}.
Вместо того чтобы обсуждать ДНК, Крик предложил объяснение одного из немногих пробелов в теории α-спирали Полинга – отсутствие рефлекса на 5,1 Å, наблюдающегося на дифракционных рентгенограммах большинства природных белков, причем сделал это так, чтобы заинтересовать почтенного профессора, но не дать ему готовое решение, в правильности которого не сомневался. Полинг сказал, что мыслил в том же направлении, а затем исполнил мечту Крика – предложил ему поработать год в Калифорнийском технологическом институте. Взволнованный Крик спросил, не рассматривал ли Полинг возможность того, что α-спирали обвиваются одна вокруг другой. Полинг ответил просто: «Да, думал» – и оборвал эту тему, продемонстрировав, что более скрытен, чем его молодой коллега.
Крик разрабатывал математические формулы, предсказывающие скручивание α-спиралей друг вокруг друга в белках. Опасаясь, что Полинг мог «украсть» его идею, которую он выпалил во время поездки в такси, Крик поспешно написал сообщение о ходе исследования и послал его в журнал Nature. Она прибыла в редакцию в октябре, всего через несколько дней после того, как Полинг и Роберт Кори подали свою подробную статью, где предполагалось, что белок α-кератин образует суперспирали, то есть спирали из спиралей наподобие каната {883}. Поскольку Крик прислал короткое сообщение, а не полноценную статью с экспериментальной частью, его письмо в редакцию под названием «Является ли α-кератин суперспиральной структурой?» было опубликовано за шесть недель до статьи Полинга и Кори – 22 ноября 1952 г. {884} Этот случай подозрительно походил на то, что Крик учинил годом раньше, когда обвинил в плагиате Брэгга – своего руководителя в Кавендишской лаборатории; теперь дело грозило вылиться в международный скандал. Напряженная ситуация вызвала поток писем: от Питера Полинга своему отцу с объяснением случившегося, от Брэгга редактору Nature с требованием опубликовать статью Полинга, от Крика Полингу и от Полинга Крику. По совету Перуца Крик пошел на мировую и договорился с Полингом, что они независимо друг от друга одновременно пришли к одному и тому же {885}.
Крик кое-что усвоил из этого столкновения: оно продемонстрировало, как плодотворно мыслит Полинг в вопросах структуры биологических молекул и каким грозным соперником он может стать. А самый важный вывод, который он сделал и доложил Уотсону, заключался в том, что Полинг близок к завершению своей работы по белкам и готов взяться за следующую грандиозную задачу, а значит, им нельзя терять времени. Полинг и сам вспоминал впоследствии: «Я всегда считал, что рано или поздно открою структуру ДНК. Это был лишь вопрос времени» {886}.
Часть V
Финишная прямая: Ноябрь 1952-го – апрель 1953-го
Молодой Уотсон сыграл здесь колоссальную роль. Я не думаю, что Крик смог бы с этим справиться отдельно от Уотсона, просто мысли такой не допускаю. Уотсон обладал огромным энтузиазмом.
УИЛЬЯМ ЛОУРЕНС БРЭГГ {887}Я бы ничего не добился без Фрэнсиса… Крик без Уотсона – возможно, но Уотсон без Крика – совершенно точно нет.
ДЖЕЙМС УОТСОН {888}[20]
Песнь Лайнуса
В круге их отрок прекрасный по звонкорокочущей лире
Сладко бряцал, припевая прекрасно под льня́ные струны
Голосом тонким; они же, вокруг его пляшучи стройно,
С пеньем, и с криком, и с топотом ног хороводом несутся.
ГОМЕР. ИЛИАДА [58] {889}Опасения Крика сбывались – Полинг трудился без устали. Хотя у него была масса дел: он преподавал химию старшекурсникам, управлял своей химической «империей» в Калифорнийском технологическом институте, читал лекции и писал статьи для широкой аудитории, – ни одно из этих занятий не насыщало его неутолимую любознательность. Он жаждал покорять новые территории в науке. Говоря конкретнее, ему нужна была ДНК.
Во второй половине дня во вторник, 25 ноября, Полинг прошел коридором от своего кабинета на втором этаже химической лаборатории Гейтса и Креллина в конференц-зал биологической лаборатории Керкхоффа на доклад биофизика и вирусолога Робли Уильямса из Калифорнийского университета в Беркли. Совместно с кристаллографом Ральфом Уайкоффом Уильямс разработал новый метод электронной микроскопии, включавший напыление образца металлом, что позволяло получать подробные трехмерные изображения микроорганизмов. Полинга восхитили четкость и детальность микрофотографий, показанных Уильямсом с помощью проектора, особенно вирусной РНК.
Сидя в переднем ряду затемненного зала, Полинг мысленно сравнивал дифракционные рентгенограммы ДНК, сделанные Астбери в 1938 г., с поразительными изображениями Уильямса. На снимках Астбери нуклеиновая кислота выглядела как плоская лента, а на микрофотографиях – как цилиндр или длинная узкая трубка. Хотя Уильямс представил РНК, а не ДНК, для Полинга его результаты свидетельствовали, что ДНК должна быть спиралью {890}.
Уже вернувшись домой и поужинав, Полинг еще долго размышлял о возможных вариантах строения молекулы ДНК. На следующий день в своем служебном кабинете, вооружившись карандашом, пачкой бумаги и логарифмической линейкой {891}, он выискал в кипе научных журналов, высившейся на его столе, последний номер британского издания Journal of Chemical Society со статьей о химии нуклеотидов Дэниела Брауна и Александра Тодда из Кембриджского университета. Они показали, что соседние нуклеотиды в цепи ДНК соединены ковалентными фосфодиэфирными связями, образующимися в результате взаимодействия между гидроксильной группой при третьем углеродном атоме остатка дезоксирибозы одного нуклеотида и фосфатной группой при пятом атоме углерода другого нуклеотида {892}. Собственно, это описание сахаро-фосфатного остова молекулы ДНК.
Затем Полинг пересмотрел то, что записал накануне на семинаре, и прочел, что ответил Уильямс, когда его спросили о диаметре молекулы РНК: 15 Å, но точное определение затруднительно. Полинг использовал данные Уильямса о плотности для оценки количества полинуклеотидных цепей в молекуле ДНК и пришел к выводу, который записал в своем блокноте: «Возможно, это трехцепочечная структура!» {893} В 1974 г. он вспоминал, как удивился этому результату, потому что его расчеты и вышедшая в 1940 г. статья о комплементарности указывали на двухцепочечную структуру. Однако Полинг ошибочно решил, что в имевшихся данных были артефакты, и устремился по ложному пути. Впоследствии он признался: «Теперь мне странно, что я стал работать над трех-, а не двухцепочечной структурой» {894}.
Как и Уотсон с Криком годом раньше, Полинг полагал, что фосфатные группы находятся внутри спирали. Он считал, что азотистые основания снаружи плотно упакованы в спираль и обеспечивают наблюдаемые объем и плотность молекулы. Вычислив углы связей, он заключил, что в каждой цепи примерно три остатка на виток спирали и три цепи тесно переплетены, удерживаемые вместе водородными связями между фосфатными группами {895}. На его первых рисунках тройной спирали очень плотная срединная часть, где недостаточно места, чтобы вместить все атомы. В ту среду, 26 ноября, Полинг, измученный, добрался до постели лишь поздней ночью. Назавтра был День благодарения, так что он остался дома с семьей.
В субботу, 29 ноября, Полинг