У Розалинд Франклин, женщины, да еще еврейки в мужском мире британских академических кругов, не было права оступиться, ей не простили бы ни малейшей ошибки. Это вынуждало к особой тщательности в работе, что тормозило продвижение вперед. А Уотсон, Крик и другие из их компании оказались последователями Сэмюэля Джонсона, в 1763 г. сказавшего Джеймсу Босуэллу: «Сэр, проповедующая женщина подобна собаке, ходящей на задних лапах. Получается у нее скверно, однако поразительно уже то, что хоть как-то получается» {1287}. Замените в этой фразе женщин-проповедников на женщин-ученых, и станет очевидно, что за двести лет ничего не изменилось. Юнцы Королевского колледжа и Кавендишской лаборатории довольствовались прозвищами, розыгрышами и высокомерными насмешками. Они считали Франклин не способной на полет научной мысли и индуктивные озарения в эмпиреях, которые мнили своей вотчиной. Ей же была непереносима возможность ошибки.
В своей «Двойной спирали», изданной в 1968 г., Уотсон излагает историю открытия структуры ДНК так, как, по его словам, она виделась ему тогда, в 1951–1953 гг. Однако написана она более чем через десять лет после событий. Автор предстает необычным и блестящим юным ниспровергателем основ, а Уилкинс, который был не в восторге от книги, сказал: «Джим изображает себя блаженным… Фрэнсиса в основном тоже умником. Все остальные – тупицы» {1288}. В портретах большинства персонажей сказалось субъективное мнение Уотсона, согласно которому Розалинд Франклин описывается как несдержанная, недоброжелательная и некомпетентная дамочка.
В 2018 г. Уотсон вспоминал, что в конце 1967 г. одна из редакторов его книги из Harvard University Press, Джойс Лейбовиц, убеждала его сказать что-нибудь более доброе о Розалинд и он добавил короткий эпилог {1289}, в котором похвалил Франклин за превосходную работу и признал: «Так как изложенные в начале этой книги мои первые впечатления о ней и как о человеке, и как об ученом были во многом неверны, я хочу сказать здесь несколько слов о ее заслугах». Он воздал должное ее работе по формам ДНК: «Одного разделения А- и В-форм было бы достаточно, чтобы создать ей имя, но в 1952 г. она сделала даже больше, когда, рассчитав функцию Паттерсона и использовав специальный метод суперпозиции, показала, что фосфатные группы должны располагаться снаружи молекулы ДНК». Далее одобрительно упоминаются ее исследования вируса табачной мозаики, в которых качественные представления о спиральной структуре РНК обрастают точными количественными данными, определены параметры конфигурации и установлено расположение цепи РНК относительно оси и поверхности вириона {1290}.
В немногие оставшиеся ей годы жизни Франклин сдружилась с Криком, восхищавшимся ее одаренностью, знаниями и творческим умом – качествами, которые она считала необходимыми для выдающегося ученого {1291}. Наладились даже отношения с Уотсоном, в частности она советовалась с ним по поводу своих заявок на гранты {1292}. «К тому времени, – пишет Уотсон в эпилоге, – наши ссоры были окончательно забыты и мы наконец по достоинству оценили ее честность и душевную щедрость, слишком поздно поняв, какую борьбу приходится выдерживать умной женщине, чтобы добиться признания в научном мире, где на женщину смотрят больше как на отвлечение от серьезной работы. Беспримерное мужество и цельность натуры Розалинд стали всем очевидны, когда, зная о своей смертельной болезни, она, не жалуясь, продолжала работать на высочайшем научном уровне, пока до ее смерти не осталось всего несколько недель» {1293}.
Однако, если этот эпилог правдив – а он правдив, – зачем было на протяжении всей книги губить репутацию Франклин? Тут могут быть разные мнения. Приведем слова химика и писателя Чарльза Сноу из его письма Брэггу в 1968 г.: «Книгу Джима Уотсона делает интересной в большой степени тот факт, что он далеко не самый приятный человек» {1294}.
Во время описанных событий Уотсон отметил работу Франклин, принципиально важную для определения структуры ДНК, лишь в письме Максу Дельбрюку, написанном утром 25 апреля 1953 г. – в тот самый день, когда его и ее статьи вышли в Nature: «Для сведения: лучше всего будет, мне кажется, процитировать следующие абзацы из статьи мисс Р. Франклин (из Королевского колледжа в Лондоне) в Nature, которая выйдет в том же номере, что и наша с Криком». Затем Уотсон приводит четыре ключевых абзаца из статьи Франклин и Гослинга, в которых обсуждаются результаты рентгеноструктурного анализа, двухцепочечная спираль В-формы ДНК, локализация фосфатных групп с внешней стороны спирали, превращение А-формы в В-форму при повышении влажности и расчеты расположения атомов, доказывающие его и Крика теоретическую модель. Заключение довольно осторожное: «Таким образом, я склонен полагать, что наша структура с высокой вероятностью верна, но пока не готов поклясться в этом. Поэтому в настоящее время я больше озабочен тем, чтобы убедиться в ее правильности, чем изучением следствий из нее» {1295}.
Последнее предложение озадачивает. Если Уотсон не был уверен в истинности своей модели, почему опубликовал ее в одном из самых престижных научных журналов мира? Если его не интересовали следствия из модели, почему он и Крик уже вовсю работали над следующей статьей, которая опубликована в номере Nature от 30 мая под названием «Значение структуры дезоксирибонуклеиновой кислоты для генетики», в которой сформулированы эти самые следствия? {1296} Почему Уотсон признал важность работы Франклин для своей модели лишь в частном письме, а публично заявлял, что решил задачу потому, что посвящал ей все свое время? Как он считал, единственный, у кого еще могло бы получиться, – это Фрэнсис Крик: «Фрэнсис был главной силой, определившей мою роль в этой истории» {1297}.
26 апреля Уотсон снова улетел в Париж. Его сопровождала сестра, которая вскоре должна была вернуться в Соединенные Штаты и выйти замуж за американца, с которым была знакома, когда училась в колледже. Уотсон печально писал о любимой сестре: «Это были наши последние дни вместе, во всяком случае, мы прощались с той веселой беззаботностью, которая владела нами с тех пор, как мы бежали от Среднего Запада и от американской культуры…» Прогуливаясь по шикарной улице Фобур-Сент-Оноре, они остановились у магазина зонтиков, и он купил ей элегантный подарок к свадьбе, подходящий к супружеской жизни, которая представлялась ему унылой, как дождливый день {1298}.
На следующий день к ним присоединился жизнерадостный Питер Полинг. Уотсону 6 апреля исполнилось 25 лет, и они, пусть и с опозданием, отпраздновали это событие 27 апреля. Когда Полинг покинул их, увлекаемый собственными романтическими планами, Уотсон вернулся вдоль Сены в гостиницу. Через пятнадцать лет, вспоминая тот вечер, он сделал интереснейшее замечание: «Но, пока я был один, я глядел на длинноволосых девушек у Сен-Жермен-да-Пре, зная, что они не для меня. Мне было двадцать пять лет – слишком много, чтобы быть оригинальным» {1299}.
К концу апреля Розалинд Франклин сосредоточилась на порученных ей исследованиях в лаборатории кристаллографии Беркбек-колледжа, занимавшей два сблокированных старых здания, еще несших следы войны, под номерами 21 и 22 по Торрингтон-сквер в Блумсбери. Франклин работала в доме № 21. Заведующий лабораторией Дж. Бернал жил на верхнем этаже дома № 22, и у него часто бывали ученики и такие знаменитости, как Пабло Пикассо и Пол Робсон, известные своими левыми взглядами. Франклин восхищалась Берналом как ученым и даже отчасти его политической деятельностью, но едва ли одобряла его богемные замашки {1300}.
Здесь, как и в Королевском колледже, она нетерпимо относилась к невежеству и разгильдяйству. В январе 1955 г. она обратилась к начальству с письменной жалобой на фармацевтов, работавших этажом выше, которые не соблюдают требований пожарной безопасности. Через несколько месяцев из-за них в ее комнату с потолка хлынула вода прямо на карбонизационный аппарат и на дорогую стеклянную вакуумную камеру {1301}. В июле она пожаловалась на несправедливую оплату труда по сравнению с коллегами-мужчинами и отсутствие постоянной академической должности: «Ввиду того что я не имею гарантий занятости и тем не менее занимаю достаточно ответственный пост, это представляется мне совершенно несправедливым» {1302}.
Несмотря