«Вчера».
– Да побыстрее хотелось бы, нам ещё порепетировать надо, – я добавил в голос капельку жалобности.
– Да... Постой, скоро вернусь!
Я не успел ничего сказать, как он подхватился с кресла и унесся из кабинета, даже не закрыв дверь. Буквально тут же вошла секретарша, которая с привычной сноровкой убрала пустую бутылку и наши рюмки, посмотрела на меня с легким сочувствием и тут же вышла.
«Коммунистическая идеология в надежных руках», – подумал я, провожая её взглядом.
Ждать пришлось долго, в какой-то момент я подумал, что пора отправляться на поиски. Но водка сделала своё дело – я расслабился и пытался получить от жизни удовольствие. Было трудно, но я старался.
Макухина не было полчаса, зато в кабинет он залетел буквально на крыльях, размахивая знакомым листком.
– Вот! Получилось! Сделала всё Нина Петровна, в лучшем виде! – почти прокричал он.
Дверь за ним захлопнулась без его участия.
Он сунул мне этот листок, и я смог полюбоваться на плоды трудов неведомой мне Нины Петровны – прямо под строчками песни «Позови меня с собой» был написан её украинский вариант, причем в размер, насколько я мог понять после краткого изучения.
«Знов тебе від мене лихий вітер змін
Десь забирає.
Навіть тіні твоєї не лишить мені,
І не спитає».
– Великолепно, – сказал я, с ужасом представляя, как пою эту ахинею со сцены республиканского смотра. – А Нина Петровна кто?
– Инструктор наш, очень хорошо язык знает, стихи пишет, её даже в городской газете публиковали!
Да, авторитетное издание.
– Премию ей выпишете? – спросил я, с трудом сдерживая улыбку. – Большое дело она сделала и сильно нас выручила.
– Выпишем, – махнул рукой Макухин. – Я человек слова, сказал – сделал!
Я поднялся и тепло попрощался с человеком слова, слова которого скоро станут руководством к действию для полутора миллионов человек, проживающим в Сумской области.
И лишь у себя в кабинете я решил разделить радость от внезапного обретения украинского варианта нашей песни с ещё одним человеком, который точно сможет меня понять.
Я набрал номер телефона, дождался соединения и сказал:
– Сава? Ты сейчас умрешь!
В трубке повисло неловкое молчание.
– Витёк, не смешно.
Эх, без авторитета Гайдая эта фраза не работает. [5]
– А я и не смеюсь,