– Право выбора?! Тэйрина она вздумает выбирать?! Нет у неё никакого выбора! – отчеканил Доэран.
Вот ещё чего, выбирать она будет! Пусть Доэран и не собирался связывать себя брачными клятвами в ближайшем будущем, но раз договор… это совершенно меняет дело.
* * *
На приготовление мази ушло достаточно много времени, да и помощников у меня не было, но это не помешало мне закончить с «Последнем шансом» в строго ограниченное время и последними каплями силы напитать мазь, имеющую, воистину, волшебные свойства.
Отложила небольшое количество в отдельную плошку специально для Кайра, главное ещё преподнести ему правильно, чтобы не обидеть мужчину… если Дарвурд хвалился, что мазь убрала даже его старые шрамы, то и Кайру она должна помочь. Пусть мужчина и старался сделать вид, что внешний вид его нисколько не беспокоит, но вот его слова говорили совершенно об обратном.
Занеся результат своей работы в лазарет, где помощниц хватало и без меня, поспешила в источник, поделиться своими тревогами и исходом схватки с Хранителем, да и о его состоянии я искренне беспокоилась. Пусть он и тысячелетняя сущность и давно уже не живой, соответственно, и прикончить его, в принципе, невозможно… но, как однажды сказал Рэдвел, убить можно что угодно, главное подойти к этому вопросу с приличным запасом энтузиазма, а лишаться своего неспокойного наставника я была не готова.
Защитная магия Источника беспрепятственно пропустила меня в сердце Искристого, где не было и намёка на присутствие Родерика.
– Родерик! Родерик! – в панике воззвала я, оглядывая все стены и уголки в тщетной попытке обнаружить хотя бы намёк на тень сверкающего Хранителя.
По поверхности источника пошла небольшая рябь, и я поспешила в ту сторону.
– Родерик, миленький, совсем тяжко? – сочувствующие вздохнула, ласково проведя рукой по серебристой глади.
– Будто послужил наковальней у всех гномьих мастеров в одночасье, – сказал источник родным голосом Хранителя.
– Даже принять видимый облик не можешь?
– Не сейчас. Последний портал меня едва не добил. Там кто такой настойчивый был?
– А за исход схватки не интересно узнать?
– Ты же здесь, значит, всё в порядке. Пусть противник и появился внезапно, но мы же Эйшар! Нам любой неприятель по плечу! – гордо возвестил источник.
– Моей заслуги в этом нет, – тяжело вздохнула и призналась: – Мэй погибла, один из отряда Шартара и один человек из людей лорда Рейхара.
– Потери неизбежны, – равнодушно произнёс невидимый дух, повторяя слова Тшерийского старшего, и я готова поклясться, что он сейчас безучастно пожал плечами. – Так что там за очередная неприятность настойчиво пыталась прорваться в наши владения?
– Родерик! Я тебе сказала, что Мэй погибла, а тебя интересует, кого к нам в гости занесло? – вспыхнула я на циничность Хранителя.
– Аэрита Эйшар! Я не собираюсь лить слёзы по тем, кто каждую минуту рискует своей жизнью за звонкую монету! Воины, наёмники, да и все, кто входят в ближайшее окружение главы любого рода всегда готовы пожертвовать своей жизнью ради господина. Это их осознанный выбор пути. В конце концов, закономерный итог любого существования – смерть. У нас есть лишь право выбрать, какой она будет…
– Смерть? – я может хочу умереть в глубокой старости в окружении внуков и правнуков, только по складывающейся крайне неприятной ситуации, это желание может оказаться несбыточной мечтой.
– И смерть, и жизнь. Будешь ли ты влачить жалкое существование в тени событий и сгниёшь где-то в канаве, забытый всеми, или ты проживёшь яркую жизнь, наполненную приключениями и судьбоносными поступками, могущественными врагами и верными друзьями…
– А можно как-то без врагов? – недовольно сморщила нос на эти слова. Тут этого добра хоть отбавляй, так сказать, по наследству достались.
Негромкий смех Хранителя наполнил эхом сердце замка:
– Нет, девочка, без врагов никак. Именно их наличие и определяет твоё величие и значимость. Любое твоё решение будет вызывать у кого-то восхищение, а у кого-то негодование. Всегда будут те, кто каждое твоё слово будет считать единственно верным, и те, кто на каждое твоё слово выльет ведро яда в ответ. Всегда будут те, кого изнутри съедает гниль и зависть, кто хочет больше влияния, больше денег, больше земель в своё распоряжение, да и просто те, кто будет изучать любую деталь твоей внешности и гардероба самым придирчивым взглядом и критиковать изученное в угоду своей мелочности и склочности.
– Никак нельзя избежать этих радужных перспектив? – тоскливо спросила у Хранителя, заранее зная ответ.
– Нет, – жёстко было отвечено мне. Кто бы сомневался! – Знаешь, Аэрита, я тебе расскажу одну историю, давнюю историю. Один из представителей рода Альтери заключил помолвку с северной княжной, Ларгой Прекрасной, и невеста приехала в королевский дворец. В силу родственных связей, мать Ларги приходилась моей Снелии какой-то дальней родственницей, девочку я знал почти с рождения и мог судить не только о внешности, но и о характере княжны. Ларга действительно была прекрасна – идеал леди: внешность, воспитание, манеры, верность своим убеждениям, здравомыслие… достойная партия для любого мужчины, не говоря уже о красоте её души. Она была доброй и отзывчивой, понимающей и милосердной. Так сказать, твёрдые и жёсткие решения своего мужа, она могла с лихвой уравновесить этими качествами. Так вот, прибыла Ларга во дворец… и всё. Её красота стала порочной – такой внешностью только мужчин к измене склонять; её ум был обесценен – женщине не пристало быть умнее супруга; её доброта и милосердие – отсутствием характера и умения отстаивать свою точку зрения; воспитание – заносчивостью… Высший свет Теорсии смог любое качество Ларги так извратить, что она стала буквально изгоем при дворе и объектом для постоянных насмешек.
– А что её муж? Не вступился? – заинтересовалась я судьбой княжны.
– Младший член рода Альтери, пусть и принадлежал к королевскому роду, но не имел существенного веса при дворе и был подвержен влиянию чужого мнения. Он не смог, либо не захотел отстоять свою невесту. Я так думаю просто побоялся подставиться под удар…
– Червяк бесхребетный! – сразу же охарактеризовала я давно почившего представителя рода Альтери. Пусть у меня такого и не было, но я искренне считала, что мужчина должен защищать свою женщину от любой угрозы.
– Да