— Саша?
Кашель, а затем:
— Я все еще жду, когда ты начнешь.
— Я тогда уехала на учебу в Лос-Анджелес и с легкостью поступила в полицейскую академию. Я будто родилась для всего, что связано с бегом. Кто-то называл меня за это пацанкой, но наверное я такой и являлась. Ты знаешь, как это бывает?
— Да. Дикое желание проснуться в одно прекрасное утро с короткой стрижкой, навсегда отказавшись от юбок. Что-то подобное было и со мной.
— Ну так вот. Хоть я и не носила коротких причесок, но если не обращать внимание на задницу, которая у меня довольно неплохая…
— У тебя классная задница Наоми, — тихо проговорила Саша. — Очень классная.
— Спасибо. Форма, которая болталась на мне из-за широких плеч, мне и сейчас приходится носить разный размер, со спины меня часто путали с парнем. Ты слышишь, Саша?
— Тебя часто… часто путали… кхм-кхм-кхм… путали с парнем… Эй, Наоми…
— Да?
— Бесполезно. Без дозы долго я не протяну.
Наоми нажала на тормоз как на спасительную кнопку, и машина проехала юзом, оставляя за собой на дороге черный след протекторов. Они остановились на обочине, освещая светом фар чащу леса.
Наступила зловещая тишина. Может ей показалось?
Но Саша повторила:
— М-м-м…, — она уже не могла сдерживать стон. — Мне нужна доза, Наоми. Черт возьми, мне нужна она!
Затем всхлип и снова стон.
— Ты помнишь, как хотела мне помочь, Наоми? Как хотела, чтобы я была свободной? Все это было зря.
— Не говори так.
Саша, дрожа от холода, усмехнулась.
— А что тогда? Маленькой Наоми станет грустно?
Наоми вжалась в сидение.
Спокойно Наоми, сейчас это не Саша, сейчас за нее говорит что-то другое, что поглотила ее разум. Это называется зависимость, Наоми, сказала она себе. И она будет манипулировать тобой, смотреть как ты гнешься под ее насмешливыми издевками. Она хочет, чтобы ты сломалась. Она хочет, чтобы тебе было также больно, как и ей.
— Я знаю, что ты так не думаешь, — проговорила Наоми. — Там, глубоко внутри.
—Откуда тебе знать? Ты всего лишь серая мышь, которая привыкла делать то, что ей скажут. Как только я тебя увидела, то сразу поняла, что тебя можно использовать.
Саша расхохоталась. Она дернула за ручку двери, но та оказалось запертой.
— Выпусти меня!
— Нет.
— Выпусти меня, папочкина потаскуха! — завизжала Саша.
Раздался хлесткий звук и на ее щеке появилась красная отметина. Наоми в ужасе смотрела на Сашу, а та посмотрела на нее и словно на долю секунды к ней вернулся разум, тот, что заставил ее простонать:
— Д-ж-и-н-н, у-м-о-л-я-ю!
А затем снова пелена безумия накрыла ее и вернулись они-эти бегающие из стороны в сторону глаза и крики, в которых Наоми выступала не в самом лучшем свете.
Она включила первую попавшуюся радиостанцию. На волне Сто Девять и Семь Эф Эм, Джесси Бульбо пела о том, что ее «мир перевернулся» и она «средневековая катастрофа». Наоми сделала погромче, чтобы не слышать Сашу. Ей нужно подумать, пока Джесси «ничего не понимает и больше не хочет знать»
И она должна сделать это как можно быстрее.
Она взяла с пассажирского сидения черную кожаную сумочку, с знакомыми всем принтом, благодаря которому можно было понять, что она стоит кучу денег. Она слышала, что эта компания сжигает свою продукцию к концу года, дабы не опорочить свой престиж, продав их по сниженной цене. Помимо косметики, в ней валялись несколько полупустых пачек сигарет, жевательная резинка и пару презервативов.
Наоми и не думала обыскивать сумку Саши, ей всего лишь нужен телефон. Он оказался в одном из внутренних карманов.
Она навела экран, на бледное, метавшееся в припадке лицо, стараясь уловить хоть капли того, что осталось от прежней Саши. Наконец, ей удалось это сделать, но не сразу, Саша то и дело пыталась вырвать его из рук, высовывая язык и выкрикивая фразу: «все кошки красивые»
Но Джесси Бульбо была единственной, кого это не трогало, она настойчиво уверяла, что «это нормально быть таким растерянным, ах!»
«Сколько раз в своей жизни она делала, что-то по-настоящему плохое?» — подумала Наоми, перелистывая контакты Саши.
Она ударила того парня, что был практически сутенером Саши. Ну разве это плохо? Тогда… может в Уэллстоне? Наоми Кейн являлась примерным полицейским… до недавнего времени. Что заставило ее бросить все, что так нравилось и умчаться в город, где пока кроме неприятностей она не видела ничего. Город, который еще с порога, показал ей средний палец. Сейчас она затруднялась ответить. Слова Саши, пусть и не сознательные задели Наоми. Разве ей должно быть дело до девушки, которую она почти не знала? Первые минуты знакомства ей льстили, что она рядом с бывшей суперзвездой. Но теперь…
Она повернулась и глянула на нее.
Взлохмаченные черные волосы, размазанная тушь. Ее лицо представляло собой скорее поле битвы, чем подобие того, что один назвал «самой милой мордашкой на восточном побережье». С губ стекала белая слюна, а белки глаз, казалось, вот-вот лопнут из-за сеточки лопнувших капилляров, схожих с трещинами на тонком стекле.
— Выруби эту сраную музыку, — пробормотала Саша.
Она истратила все свои последние силы на крик, и теперь лежала, обездвиженная и обескровленная. Она напоминала зверя, попавшего в капкан, но все еще пытавшегося огрызаться.
Из всего того огромного списка номеров, который имелся у Саши, ни один не стал бы ей помогать. Разве какой-то Майкл, с добавочной подписью «на одну ночь», сорвется из дома и прилетит, чтобы спасти Сашу Ли? Или вот, она прочитала имя известного ей актера, он-то уж прям мечтает услышать историю о том, что сейчас происходило на Восемьдесят седьмом шоссе.
К середине списка ей попался Тони - наверное именно тот Тони, что уже лежит, где-нибудь на дне Гудзона, в бочке с надписью-технические отходы.
Это был тупик.
Она безвольно опустила голову и закрыла глаза. Сейчас, ей хотелось больше всего сделать непростительную вещь, открыть двери автомобиля