— То есть все это — просто из любопытства?
Я окинул рукой корабль, который был полностью подконтролен власти Орансы.
— А почему нет? Боги тоже подвержены страстям, просто у вас, людей, они свои, а у нас — свои. Вот мне интересно, на что еще ты способен, Антон Тинт, удивительный счетовод из другого мира.
Понятно. Еще одно разумное существо знает мою большую тайну. Я мысленно чертыхнулся, чем вызвал у Орансы приступ смеха.
— Антон, эх, Антон! Видимо, ты вообще не осознаешь, какой переполох устроил там, среди богов, своей выходкой на берегу порта Миллер! А потом смертный сотрясает основы мироздания своим зовом! А когда ему снятся сны — все вокруг ходуном ходит! Да ты в курсе, что если бы не я, то вся команда бы смотрела твои сны и сходила от этого с ума? Это тебе бездна уже, как дом родной, породнился ты с ней. А простого смертного такое видение и убить может. Да и отголоски твоего зова каждую ночь уходят туда. В пустоту.
— То есть, я не сплю?
— Ну почему же, спишь. Только ты и там тоже, ты же оставил в бездне часть души? Я же вижу.
Богиня ткнула пальцем в грудь, там, где было мое средоточие души. Точнее, было то, что осталось после погрома Лу и битвы за Пите.
Я рефлекторно запахнул куртку, будто бы это могло сокрыть то, что делало меня — мной, от взора богини. Ага, если бы.
— На самом деле, я хотела поговорить с тобой о твоих других снах. О кораблях, что идут к берегам Шаринского Княжества. О кораблях с неизвестными знаками на бортах.
На это можно было только отмахнуться. Это все были фантазии и я был в этом уверен:
— Я наводил справки, богиня. Нет никаких кораблей, и не было. Это все просто мое воображение.
Оранса встала со своего места и посмотрела куда-то вдаль.
— Боги тоже видят сны, юноша. Только это не фантазии, а видения о возможном будущем. Вероятности. Произойдет или нет. Вот сейчас идем мы мимо ламийского залива. Ты думаешь, тут бы всегда было так тихо? Нет. Была вероятность бури, но этого не случилось. В том числе и из-за меня. А вот случатся ли корабли, которые ты видишь каждую ночь — вот в чем вопрос. Это недоступно ни мне, ни прочим богам. Я даже не уверена, видят ли это будущее Семеро, хотя они могущественны.
— О да, я в этом уже успел убедиться, — кисло сообщил я.
Богиня скользнула взглядом по моим волосам, из которых сейчас бесстыдно торчала красная прядь — метка, что оставил на мне Пал. Как заклеймил.
— Зря ты так относишься к дару Первородного. Я понимаю, почему ты боишься посоха, почему боишься пользоваться мощью Сиятельного Воина, но зря ты его отталкиваешь. Пал всегда честен и прям, но еще он горд и даже свиреп. Не зацепи его слишком сильно, иначе придется поплатиться: он отвернется от тебя, недостойного его благодати, в самый неподходящий момент.
Вот эти слова богини были важны. И в самом деле? Ну да, подставил меня Пал с этой прядью, но ведь он дал мне и силы, и возможности. Которыми я вовсю пользовался во время войны. А в чем суть любого столкновения? Зачем вообще люди сражаются? Если говорить очень просто — чтобы принудить другую сторону к миру на своих условиях. А каковы эти условия — это уже другое дело. Так может, ради сохранения мира мне стоит чаще демонстрировать ту мощь, что даровал мне сын Матери?
Но вместо вопросов о Первородном я спросил другое. Что меня на самом деле волновало.
— Ты знаешь, почему она ушла? Почему Лу больше не откликается на зов, который сотрясает даже бездну?
Оранса только печально покачала головой.
— Даже если бы знала, то не сказала бы, Антон Тинт. Потому что это касается только тебя и твоей богини. И нет, я давно не видела Лу, ее мало кто вообще видел, она всегда была сама по себе.
Ответ богини ветров меня опечалил. Значит, даже боги не в курсе, что произошло. Во всяком случае, не боги малого круга. У меня есть еще пара «номерков в записной книжечке», но выходить на связь с Калитой или Софом по такому вопросу мне очень не хотелось. Незачем. И так Старшие слишком много участия принимали в моей судьбе ранее. Хватит.
— И что, мы так и поплывем до Ламхитана? Как к тебе теперь обращаться?
Богиня опять рассмеялась.
— Ну, уж нет! Теперь я покину этот корабль! Дальше сами, и так задержалась, но уж очень интересно было, почувствуешь ли ты бога во плоти рядом с собой, или же нет. Почувствовал, причем почти сразу же — просто не слушал себя, отмахивался. Слишком много в тебе влияния Софа, жрец, слишком много! Иногда тебе стоит доверять и порывам Воина в своей душе. Жизнь станет проще. Нет, я уйду, но ветра оставлю. Так сказать, для простого и легкого пути в южное королевство. А вот обратно — уже сам. Я тут тебе помочь не смогу.
Я не стал спрашивать, почему Оранса не хочет прокатить меня с ветерком, когда, как я надеюсь, я буду сопровождать принцессу Санию в Клерию. Да и не уверен, что хотел знать. Боги сами себе на уме — это я уяснил. К сожалению, уроки эти были очень горькими, особенно последний, что преподнесла мне Лу.
Пока я размышлял, богиня лениво потянулась и будто бы приняла какое-то окончательное решение. Видимо, собралась уходить.
— Запомни, жрец: меньше думай! Пал не просто так оставит тебе эту прядь. Не из одного озорства, во всяком случае, хотя о первородном ходят среди богов разные разговоры. Нет, он увидел в тебе инстинкт воина, который ты всю жизнь отрицаешь. Не надо так. Сейчас ты остался один, Лу к тебе вряд ли вернется. Хотя я не представляю, чего стоило малютке проигнорировать тебя — мы же чувствуем зов Истинных намного сильнее, ты бы знал… Ладно, бывай.
Я даже рот не успел открыть, как поднялся порыв ветра и улыбающаяся Оранса просто исчезла. Растворилась, как дымка.
Позерша, точно рисовалась перед смертным.
Я только покачал головой. Это был очень странный разговор и вообще, очень странная ночь. С уходом божества что-то незаметно изменилось, но изменилось фундаментально. Корабль потерял свою