— Если она видела что-то подобное, то наверняка это как-то связывает её с Григорием. Ну, и со мной тоже, — сказал я.
— С тобой? — непонимающе посмотрела на меня девушка.
Я вздохнул, не знал, стоит ли рассказывать обо всём, что мне пришлось пережить за эти несколько дней. Но мы сидели вдвоем, уединившись ото всех, и вокруг нас образовалась очень интимная, тайная обстановка. И мне казалось, что мы могли бы рассказать друг другу о самом сокровенном. И я рассказал.
Я поведал ей обо всём: о своих кошмарах, о том, что встретился с тенью на четвёртом этаже, и о вчерашнем тоже. Саша слушала меня, а глаза её заворожённо просверливали меня насквозь. Когда я окончил, то посмотрел на неё, на её реакцию. Лицо девушки на какое-то время померкло в глубокой задумчивости, и по нему плавно плясали отбрасываемые горящей на столе свечой багровые пятна. Погружённая наполовину во мрак комнаты, она молчала. Потом, посмотрев на меня, сказала:
— Знаешь, если бы ты мне рассказал всё это дней пять назад, я бы сочла тебя сумасшедшим. Но я тебе верю. Наверное, не потому, что и сама считаю, что со мной что-то не так. Мне казалось, мы все сходим с ума: постоянно одни эти разговоры о кошмарах. Но я послушала тебя и сейчас думаю вот о чём: не может одно и то же происходить одновременно с разными людьми. Это уже не сумасшествие, это что-то реальное… То, что существует на самом деле.
Она вновь замолчала, опустив взгляд вниз и задумавшись.
— Но вот что это такое…
— Я и сам не знаю, — сказал я, отпив немного из бутылки. — Но могу сказать наверняка: эта чертовщина может довести до сумасшествия, или даже убить…
Я замолчал, а девушка посмотрела на меня. В тёплом свете свечи её голубые глаза заблестели.
— Тогда мы должны что-то сделать, — проговорила она, всё также смотря на меня этими зажжёнными глазами. — Как-то это остановить. А иначе...
Сейчас от её потускневшего лица не осталось и следа: оно приобрело какой-то горящий оттенок, излучающий некую энергию, пронизывающую всё нутро. Я посмотрел на неё, на её освещённое багровым отсветом лицо, и увидел в нём что-то дьявольское, в этих скулах, подбородке, в этих блестящих глазах. А её каштановые волосы будто озарились собственным пламенем, и на миг мне показалось, что Саша изменилась в своём облике: сейчас передо мной словно сидела ведьма из очень древних времён, чья мощная сила способна подчинить любого. И от этого мне стало как-то страшно. Но спустя некоторое время всё прошло. Я встряхнул голову, потом сделал ещё глоток.
— Всё хорошо? — спросила девушка, непонимающе посмотрев на меня.
— Знаешь, мне сейчас показалось, что ты ведьма, — ответил я.
Саша непонимающе мотнула головой, а потом слабо улыбнулась. Улыбка перелилась в тихий и короткий смешок. Она посмотрела на свою бутылку и немного огорчилась. Я понял это и протянул ей свою.
— Возьми мою, я больше не хочу.
— Спасибо, — она приняла её. — И за бутылку тоже.
— А за что ещё?
— За то, что пришёл и остался, даже когда я тебя не впускала. И за то, что позволил мне высказаться. Ну и за то, что сам мне всё рассказал. Мне теперь как-то легче стало. Я не знала, в чём дело, а когда обнаружила свою подругу мёртвой сегодня утром, то вовсе потерялась.
— Не знаешь, где она была?
— Нет, — мотнула она головой. — Я проснулась сегодня ночью от её возни. Она что-то искала. Я спросила, почему она не спит. Она мне сказала, что ей нужно выйти. Мне очень хотелось спать, поэтому я уснула, а когда проснулась, то не обнаружила её. Ума не приложу, куда она ушла в эту ночь и зачем, только теперь это неизвестно.
Я задумался над её словами. Картина постепенно выстраивалась в моей голове. Сейчас всё, что происходит, не является чем-то случайным. Это часть одного большого, медленно текучего процесса. Все происшествия, все события, которые произошли – всё это, хоть и криво, но выстраивается в определённую линию. И я был уверен, почему-то нутром чувствовал это, что может произойти что-то ещё, в самое ближайшее время. Непонятное чувство неутомимо поглощало меня. И если раньше я мог списать это на паранойю, то теперь был убеждён в действительности этой взаимосвязи.
— Ты права, нужно что-то делать. — Я поднялся, как-то даже уверенно. Девушка посмотрела на меня снизу вверх.
— У тебя есть идеи?
— Пока нет. Но нужно поговорить тут кое с кем. Если обрисовать ему всю ситуацию, в том числе связанную с пропажей оружия… Кстати, я его нашел.
— Оружие?!
— Да.
— Где?
— Было спрятано в одной из аудиторий. Но проблема в том, что оно снова исчезло. Когда я гнался за своим «приведением», кто-то зашел туда и вынес его. Не думаю, что это как-то связано между собой, да и оружие не могло бы испариться само по себе, но всё это выглядит очень странно.
— Тебе нужно рассказать всё Виктору Петровичу, — Саша встала тоже.
— И это будет выглядеть, как бредни полоумного, — ответил я. — Ты сама знаешь, что с таким к этому человеку лучше не подходить.
— Но другого выбора нет. Если до сегодняшней ночи вор не сдастся с поличным, то они организуют комендантский час. Тем более теперь у них есть ещё одна причина для этого…
Мы замолчали, стоя друг перед другом, оба задумались.
— А если они введут его… — проговорила Саша и посмотрела на меня медленно расширяющимися глазами. — Если запрут всех нас по аудиториям… Ты понимаешь, что может произойти?
Я отрицательно мотнул головой.
— Кошмары… Многие справляются с ними, только если находятся в каком-либо обществе. Если всех друг от друга отрезать, то это может спровоцировать нечто страшное…
— Например?
— Например – самоубийства…
Саша сама испугалась того, о чём подумала. Но это чувство передалось и мне. В её словах был смысл: если закрыть всех студентов в аудиториях перед наступлением ночи, то постепенно многие будут сходить с ума, и результатом этого могут стать летальные последствия. Волна смертей прокатится по