Мы допили чай; Егор великодушно предложил мне ничью и ушел.
Я же отправился на охоту за тенью.
Высокие технологии – не моя предметная область; я был знаком с ней лишь постольку, поскольку это требовалось для понимания принципов работы бортовых навигационных систем. Эшли точно разобралась бы в вопросе получше, не говоря уже про несчастного Ойууна; мне же остается только обратить внимание на наиболее выразительные маркеры, которые послужили основой моих дальнейших умозаключений.
Я встретил поразительное сравнение, впервые примененное для наглядной иллюстрации скорости и уровня развития информационных технологий еще в 1985 году. Тогда индийский ученый Амар Гупта написал, что, если бы «авиастроительная промышленность за последние 25 лет развивалась так же стремительно, как компьютерная индустрия, Боинг 767 стоил бы 500 долларов, и облетел бы земной шар за 20 минут на 5 галлонах топлива». Сегодняшние исследователи, используя тот же сравнительный ряд, говорят, что, если бы авиастроительная промышленность за последние 75 лет развивалась так же стремительно, как компьютерная индустрия, Боинг 787 сегодня стоил бы дешевле коробка спичек, и облетал бы земной шар менее чем за 1 секунду, затратив менее 1 грамма топлива. Без малого сорок лет технологического развития сделали невероятное сравнение абсолютно фантастическим! Но при этом и совершенно оправданным: возможности моего домашнего ноутбука, например, в квадриллион раз превышают вычислительную мощность легендарного суперкомпьютера IBM 7090 образца 1985 года. Если же сравнить с IBM 7090 современный экзафлопсный компьютер, выполняющий квинтиллион операций в секунду, то разница будет примерно такой же, как между мощностью здешних ракет, кое-как волокущих две тонны груза на орбиту, и тягой маршевого гравитационного двигателя «Эволюции», разгоняющего сто тысяч тонн до световых скоростей.
Честно говоря, и без всяких сравнений квинтиллиона операций в секунду довольно, чтобы поразить воображение. Это примерно столько, сколько звезд в двух миллиардах галактик или километров в тысяче световых лет.
Такая производительность стала возможна благодаря использованию технологий искусственного интеллекта: он сам переписывает и совершенствует собственную программу, в первую очередь инструкции, повышающие его способность к усвоению знаний, решению задач и принятию решений, отлаживает код, отыскивает и исправляет ошибки, а также постоянно измеряет свой текущий IQ с помощью тестов. На создание каждого нового варианта программы уходит всего несколько минут, а иногда и секунд.
С точки зрения восприятия обществом у высоких технологий та же беда, что и у передовой науки. Как совершенно неочевидно влияние на реальную жизнь человека теории струн, так, к примеру, и создание в недавнем времени намагниченного белка, способного управлять нейронами мозга на расстоянии, тоже не претендует на то, чтобы возглавить шорт-лист популярных для обсуждения тем, хотя и может дать конспирологам повод к изобретению пару-тройки жутких новелл. Однако только странной ментальной слепотой можно объяснить то, что вне общественного внимания находятся совершенно практические и прикладные аспекты сегодняшнего использования искусственного интеллекта: того, например, что почти 80 % сделок по ценным бумагам на мировых биржах совершается алгоритмами; что не менее 40 % новостных агрегаторов используют технологии машинного разума для формирования актуальной повестки; что программы уже пишут тексты рекламных объявлений и репортерских заметок, которые невозможно отличить от тех, автором которых является человек. Компьютеры без участия человека автономно поддерживают критически важную транспортную инфраструктуру, системы снабжения электричеством и водой всех крупнейших городов мира. Создана и функционирует единая модель понимания всей человеческой речи на 128 языках, которая обучалась на материале почти миллиона часов записи реальных разговоров и использует 2 миллиарда параметров для различения смыслов, в том числе таких специфических, как ирония и сарказм. Это открывает возможность свободного общения между человеком и машиной в любых средах, включая виртуальную вселенную, практическое создание которой – дело буквально дня завтрашнего после того, как недавно лаборатория Purple Mountain сообщила, что достигнут мировой рекорд скорости передачи данных 6G в терагерцовом диапазоне – до 200 гбит/сек. В сравнении с сегодняшними стандартами – как если бы «Сапсан» доезжал из Петербурга в Москву не за 4 часа, а за 7 секунд. В зависимости от взглядов на жизнь, обыватель может воспринять такую новость, или как повод сжать покрепче топор, чтобы рубить установленные на крыше пятиэтажек антенны связи нового поколения, покушающиеся на его девственный мозг, или обрадоваться тому, что фильмы в ультимативно высоком качестве будут скачиваться быстрее, чем он успеет моргнуть. Но в реальности этот сумасшедший скачок скорости связи значит куда больше; это практические возможности реализации технологии ультра-умного города с полной автоматизацией всего движущегося транспорта и инфраструктуры; многомерной реальности и интернета чувств с передачей вкусов и запахов; телемедицины на основе тактильной связи; голографической коммуникации; наконец, полное объединение физической и цифровой реальности, в которой могут функционировать десятки миллиардов людей и умных устройств.
Очевидно, что политическое лидерство – главная цель традиционного государства! – сегодня определяется уровнем развития именно информационных технологий, которые обеспечивают превосходство и в экономике, и в военном деле, и в дипломатии, позволяя анализировать сложнейшие политические ситуации и предлагая решения, загоняющие противников в управленческие тупики. Исследования в сфере искусственного интеллекта идут не параллельно политике и экономике – они определяют и политику, и экономику. Только в традиционной архаической культуре существует еще представление о ценности территорий, и только варвары могут вести за них войны, радуясь, что ценой сотен тысяч человеческих жизней исхитрились прирезать себе еще один кусок бесполезной земли. Сегодня борьба идет за преимущество в технологиях, и эта свирепая драка за цифровой нож в политической и военной грязи была предсказана еще в 2005 году Хьюго де Гарисом в книге «Война артилектов», где он пишет о конфликтах будущего, вызванных изобретениями в сфере информации и алгоритмов.
Проблема только в том, что никто не знает, как эти алгоритмы работают.
Известно понятие технологической сингулярности, введенное в обиход Рэймондом Курцвейлом, которое