– Засаду устроим прямо в квартире Горового. Он должен подойти, ему просто некуда деться, – заявил капитан Максимов. – Знакомых, кто его просто так пустил бы к себе на несколько дней, не имеется. А потом, на улице сейчас столько патрулей, что и не проскочишь! И куда он пойдет без документов? Они у него все дома. Его любой патруль задержит.
Сержант Дубровин терпеливо слушал разъяснение капитана. Еще полгода назад он воевал на фронте, но, получив серьезную контузию, был списан подчистую. Не без помощи друзей попал в милицейский военизированный батальон, в котором уже четвертый месяц исправно нес службу.
– Ему просто некуда деться, товарищ капитан, – мягко согласился сержант. – Вот только как мы попадем в его квартиру?
– Не переживайте, Дубровин, все продумано. Я уже договорился с органами гражданской обороны. Мы подойдем к дому Горового к назначенному времени, а как только прозвучит сигнал воздушной тревоги и жильцы спустятся в бомбоубежище, тогда мы и войдем.
– Но могут не все жильцы спуститься, – возразил сержант.
– В этом нам поможет милицейский наряд: прежде чем мы войдем, они проверят каждую квартиру.
– Дельно придумано, – одобрительно кивнул сержант.
– У нас останется где-то около пятнадцати минут до отбоя воздушной тревоги. За это время мы займем свои места и будем дожидаться бандита. Квартиры по обе стороны от его жилища пустые. Люди уехали в эвакуацию, и их жилье находится под нашей охраной. Четверо ваших людей, – посмотрел капитан Максимов на Дубровина, – занимают эти квартиры, а еще четверо под видом местных жителей будут находиться снаружи дома. Их задача – нигде не показываться и наблюдать за домом. Задача понятна, товарищ сержант?
– Так точно, товарищ капитан, – распрямив плечи, произнес сержант.
– Всем сотрудникам переодеться в гражданку. И чтобы никаких гимнастерок! Горовой стреляный воробей. Военные могут его насторожить.
– Мы понимаем, товарищ капитан, – с готовностью отозвался за всех Дубровин. – И гражданка для таких случаев у нас припасена.
– Хорошо… Какое при вас будет оружие?
– У меня пистолет Воеводина, у других наганы и пистолеты Коровина. Местность я знаю. Родом оттуда.
– Вот и отлично, – одобрительно кивнул капитан Максимов.
* * *
Вечер разом накрыл город, да так, что вокруг наступила непроглядная тьма.
На крытом грузовике подъехали к Большой Ширяевской улице, откуда до дома Горового идти всего-то несколько минут.
– Долго ждать, товарищ капитан?
Посмотрев на часы, Иван Максимов ответил:
– Не более пяти минут.
Сирена воздушной тревоги прозвучала ровно в шесть часов вечера. Громкая, усиленная мощными динамиками, набирая высокую частоту, она крепко дубасила по нервам. На самой высокой ноте сбавила звучание, но лишь для того, чтобы ударить по барабанным перепонкам с новой силой. В это время жители брали с собой из квартир все самое необходимое и стремились на станцию метро, где в вестибюле укрывались от бомбардировок.
Участковый в сопровождении двух милиционеров вошел в угловой дом на Малой Оленьей улице, громко хлопнув входной дверью. В противоположном конце коридора послышались торопливые шаги – последние припозднившиеся устремились в спасительное бомбоубежище.
– Поторапливайся! Чего ты копаешься! – раздался откуда-то сверху громкий раздраженный высокий голос.
– У меня шнурочек развязался, – пропищал в ответ детский голосок.
– Да оставь ты его! – в сердцах воскликнула женщина. – Не хватало, чтобы из-за твоего шнурка нас всех тут поубивало. Ох, господи!
По обе стороны длинного коридора хлопали двери. Сигнал о грядущем воздушном налете люди воспринимали всерьез.
– Граждане, поторопитесь! – выкрикивал участковый. – Покидайте помещение! Это в ваших интересах. Все на выход!
Здание опустело через несколько минут. Оставалось только убедиться, что в нем действительно никого нет. Многие двери были открыты, что означало одно – квартиры жильцы покидали в большой спешке, не особенно заботясь о сохранении нажитого добра.
На первом этаже никого, милиционеры поднялись на второй. Длинный коридор пустынный. Неторопливым шагом под завывание сирены прошли по гулкому коридору, дергая за ручки дверей. Заперто.
Где-то в середине коридора послышался приглушенный мужской голос, на него отозвался женский, слегка взволнованный.
Распахнув дверь, участковый в сопровождении двух милиционеров вошел в комнату и увидел мужчину, сжимающего в объятиях миловидную молодую женщину. Его руки скользили по ее ногам, задирали платье до самого паха. Похоже, что им не было никакого дела до воздушной сирены, буквально закладывавшей уши. Увлеченные друг другом, молодые люди даже не замечали вошедших, и участковому пришлось неодобрительно громко крякнуть, чтобы пара разлипла и обратила на него внимание.
– Не самое подходящее время для любви выбрали, молодые люди, – покачал он головой. – Вы что, хотите под бомбами умереть? Чтобы и в любви, и в радости, и в один день…
– Товарищ милиционер, но ты же понимаешь…
– На выход! – посуровел участковый. – Не силой же мне вас выпроваживать. И барышню свою прикрой как следует!
Мужчина поднялся. Только сейчас было понятно, что он припадал на левую ногу.
– Пойдем, Алевтина, – заковылял мужчина к двери, придерживая под руку женщину.
– Вот что любовь с людьми делает, – хмыкнул участковый, когда, закрыв дверь, мужчина с женщиной направились к выходу. – А если бы и вправду шарахнуло? Зови муровцев, – приказал он одному из милиционеров. – Скажи, что здание осмотрено.
Подошли оперативники. Прошлись по этажам и, убедившись, что здание пустынно, подобрали ключи к дверям и заняли квартиру Горового и его соседей.
Посветив фонариком по сторонам, Максимов увидел, что на стенах висели фотографии в рамках, скорее всего, родственников и близких знакомых. Комнатная обстановка мало чем отличалась от многих московских квартир, в которых приходилось бывать: громоздкие старомодные шкафы с раскладными столами, занимающие едва ли не половину комнаты. На тумбочке у окна стояла настольная лампа. В углу у окна пристроилась металлическая кровать с панцирной сеткой, укрытая красным шерстяным покрывалом, на котором в изголовье лежали друг на дружке три подушки разных размеров.
– Осмотрите, что в шкафах, – приказал Максимов.
Выдвинули ящики шкафа – в них скудное белье, наволочки, пододеяльники, простыни. Ничего такого, что могло бы указывать хотя бы на какой-то достаток.
В какой-то момент капитан Максимов даже засомневался: а в ту ли он квартиру вошел? Но в одном из ящиков отыскалась деревянная резная шкатулка, в которой находились золотые украшения: браслеты, цепочки, кольца, серьги. Взяв браслет с крупными зелеными камнями, капитан Максимов вспомнил, что именно такое изделие с изумрудами было вынесено из квартиры Иванчиковых. Вот ты и попался, гаденыш!
– Берем его, как только он войдет в комнату. Жестко, без сантиментов, сразу мордой в пол! – предупредил капитан. – Чтобы подавить всякое желание к сопротивлению.
Глава