— Что… вы… Что вы… делаете…
— Что я делаю? — сказал я. — Убиваю. Тварей.
И перерубил ему топором шею.
Глава 15
Почему я это вспомнил? Да всё просто…
— …Спалим тут всё, вашбродь? — спросил один из ныробцев, недобро косясь на валяющиеся вокруг остатки одержимых.
— Не всё, — покачал я головой, не вдаваясь в лишние подробности.
Нет, огонь против разных тварей — это хорошо, это эффективно. Но если хост уже успел присосаться к силовой линии и ослабить барьер между мирами, то много огня уничтожат мелочь, но разозлят и привлекут кого-нибудь серьёзного.
Однако, кое-что и правда лучше сжечь.
— Но остатки одержимых спалить стоит, — продолжил я. — Соберите хворост, заготовьте десятка два кольев… Керосин у вас в деревне есть? Или хотя бы масло?
— Масло найдём, — кивнул охотник.
— Хорошо, тогда пошлите кого-нибудь в деревню, чтобы притащили сюда. Пары вёдер должно хватит… Да! И пусть сразу же отправляют гонца в Чердынь. Скажите, что Винтеры уничтожили пять одержимых, но пусть пришлют кого-нибудь из Конгрегации — это по их части.
— Сделаем, вашбродь.
— Как закончим с ритуалами — надо будет собрать останки одержимых и спалить ко всем дэвам. Не бойтесь — трогать их можно будет без всякого вреда, проклятья или чего-то такого не подхватите. Черепа только оставьте, я скажу сёстрам — мы их потом заберём.
Черепа ещё походили на человеческие, но уже было заметно, что их искорёжило чужеродной магией — для доказательства самое то. Пару мешков только надо будет раздобыть, чтобы их упаковать…
— С деревом что, вашбродь?
— С деревом… — я посмотрел на оплетённый чёрными, маслянисто поблёскивающими канатами дуб. — Проведём очищающий ритуал, а в остальном — просто не трогайте, после зимы от этой дряни и следа не останется. Ну и год-два на эту поляну лучше лишний раз не ходить. Нехорошее это место теперь.
Так, теперь ритуалы экзорцизма…
Сначала очистить останки одержимых — так, для порядка. Угрозы от них особо нет, но если заваляется какой ошмёток с толикой силы Той Стороны, то кто-то от большого ума ещё попытается как-нибудь его употребить. Девять из десяти людей боятся всего потустороннего, но зато последний всегда думает, что самый умный и с помощью напитанной энергией Той Стороны хреновины станет богатым, красивым… Ну и что там обычно ещё требуют. А так — выжжем даже остатки демонических сущностей, что могли закрепиться в человеческих телах.
Потом — большое построение. Надо всю поляну укрепить, а то тварь явно собиралась тут ковен организовать. Место силы жалко, конечно — мощное, видать, а мы о нём даже и не слышали никогда… Но лучше запечатать. Чистить тут упариться можно, тем более что ни я, ни Райнхард, ни тем более сёстры в этом сильны никогда не были. Ну так, на уровне теории есть понимание процессов, но какие могут быть подводные камни на практике…
Четырёх деревенских отправили обратно в Ныроб, с остальными мы начали быстренько разбираться с тем, что осталось после одержимых. Конвойные же в это время приходили в себя, и потому были практически бесполезны.
Даже удивительно, насколько, оказывается, человек может быть одновременно бледным и зелёным, и при этом ещё и блевать…
Правда, насколько они действительно были не в порядке на самом деле — оставалось под большим вопросом.
Пока мы вычерчивали на земле изгоняющее построение и выткали колышки, Хильда пихнула меня в бок локтем и одними глазами указала на расположившихся по периметру поляны конвойных. С оружием в руках, что характерно. А вот винтовки охотников, как и наши, сейчас были сложены в аккуратные пирамиды.
— Вижу, — негромко произнёс я, вгоняя колышек в землю рукоятью револьвера.
— И что будем делать? — в тон мне спросила сестра.
— Ну, не первыми же начать стрелять.
— Тоже верно… Но всё-таки?
— Если атакуют, то щит продержится секунд десять. За это время успеем их, как минимум, уполовинить.
Мы ж не обычное построение для экзорцизма построили. Перво-наперво, я усилил внешний контур щитовыми чарами, которые даже огонь из винтовок сдержат. Недолго, но сдержат.
— Если? — поморщилась Хильда. — Скорее уж — когда. Ясно же, что они чего-то недоговаривают.
— Весь вопрос только в том — все ли они замешаны. Если нет, то вони не оберёмся.
— А если да, то получим пулю в спину и всего и делов, — фыркнула сестра.
— Всего и делов… — пробормотал я. — Тихо! Урядник идёт.
Подошли конвойные — командир и с ним трое солдат. Что характерно — с винтовками в руках, а не на за спиной или как сделали ныробцы — сложили их в пирамиду неподалёку.
Урядник же как будто даже изменился внешне — перестал сутулиться, куда-то пропала шаркающая походка и бегающий взгляд.
— Эк вы всё-таки лихо с ними, ваше благородие… — издалека начал он, придерживая висящую на поясе саблю.
— Работа такая, — деланно равнодушно пожал я плечами.
— Ну так ваша же работа — это монстров всяких убивать, нет? — чуть приподнял брови урядник.
У него сейчас даже манера речи изменилась — похоже, что надоело корчить из себя тупого валенка…
— То-то и оно, — сказал я. — То-то и оно… Такая наша работа — убивать тварей. Любых тварей, что мы только встретим.
И вот тогда мне и вспомнились первые убитые мной лю… Нет. Первые убитые мной твари, что только походили на людей.
Их породили люди, они родились людьми. А потом — стали монстрами. Прямо как те твари, что мы прикончили совсем недавно. Никаких отличий. И потому — никакой жалости и сожалений.
— Сестра, займитесь с остальными очисткой дерева, — обратился я к Хильде. — Здесь я закончу сам.
Блондинка вопросительно посмотрела на меня, потом на стоящих неподалёку конвойных, которые наполовину нас окружили… Но лишних вопросов задавать не стала, молча кивнула и зашагала к возившимся около ствола осквернённого дуба Вилли и деревенским.
Я вздохнул и поднялся на ноги — медленно, нарочито расслабленно. Демонстративно скрестил руки на груди — подальше от револьвера и хиршфангера на поясе, и спокойно посмотрел в глаза уряднику.
— Я так понимаю — у вас ко мне есть разговор?
— Думаю, что вы вообще из понятливых, ваше благородие… — усмехнулся урядник и жёстко произнёс. — Предложу только один раз — уходите прямо сейчас. Это был залётный монстр, вы свой долг исполнили, а до остального вам дела нет. Понятно?
Догадливый. Хотя мы и не выказывали недоверия открыто, но всё равно понял, что мы им не доверяем. Но настолько рисковать? Что же он хочет скрыть, если готов