Осмотрелась. Никого. Может, стол и накрыт для меня, но я не осмелилась притронуться к еде: та выглядела странно.
Изучив замок, вышла на задний двор и занырнула в темноту. Точнее, в туман и сумрак. Старые, покривившиеся от времени серые деревья расположились полукругом, загораживая замок и образуя поляну, а больше нигде не было ни одного кустика, даже трава не росла.
Рядом с деревьями высились статуи. Я впервые видела настолько тоскливые, поистине страдающие лица. Скульптуры идеально вписывались в мрачный ландшафт и наводили ужас.
Внезапно заметила черных смотрителей замка, возникших за статуями. Существа смирно стояли, склонив головы. Ледяной озноб сковал тело, жуткие безликие монстры внушали животный страх.
Парадоксально, что они вынуждены меня охранять, хотя вроде бы спасаться нужно как раз от них.
– Боишься? – раздался издевательский голос Велиала. Демон подтрунивал надо мной и тоже напугал до жути. Подкравшись, схватил за плечи и развернул лицом к себе.
Однако я ожидала чего-то подобного.
– Ты сумасшедший! Отпусти!
– Зачем же кричать? – фыркнул он и в притворном возмущении отшатнулся. – Аж уши болят.
Я хмуро огляделась, не заметив ни единой живой души.
Думаю, сюда никогда не проникали лучи солнца, не долетал ветер, а любая надежда тотчас угасала в сердце.
– Идем, – скомандовал Велиал и потащил меня в замок.
– Как всегда, бесцеремонный, – вознегодовала, пытаясь вырвать руку из его цепких пальцев.
– Еще не смирилась?
– Самоуверенный грубиян!
Велиал не ответил. Да что с ним такое? Куда девалась словоохотливость темного?
– Ты ела? – раздалось эхом по всему замку.
– Нет.
– Вот ведь ребенок! Неужели не видела стол в гостиной?
– Его накрыли для меня?
– А для кого ж еще?
– Я одна столько не съем.
– Хотя бы попробуй что-нибудь, – пожал плечами Велиал.
Я села за стол с одного конца, демон – с другого, напротив.
– Считаю, ты совершила ошибку, смертная. Убежала, а стоило поговорить с ним.
– Возможно, – не стала спорить, насаживая картофелину на вилку.
– В твоих глазах – океан боли, Скай.
– Как и в твоих. Как справляешься?
– Никак. Моя боль длится вечность. Я пью. Много. И часто. Особенно после встречи с Мелиссой.
– Мне жаль. Не расскажешь о ней?
– Когда впервые увидел ее, то потерял дар речи. Она была в воздушном персиковом платье, белоснежные волосы ниспадали до колен, а фиолетовый взгляд пленил и зачаровывал. Лисса солнечно улыбалась, светилась чистотой и дарила ощущение значимости, неимоверного счастья. Именно тогда я и потерял голову, – Велиал смолк и меланхолично улыбнулся. Глаза демона затуманились.
– А дальше?
– Я поторопился. Совершил ошибку – признался в любви. Но реакция Лиссы вогнала в шок и ударила похлеще, чем бьют плети ангелов.
– Отвергла?
Велиал цокнул языком и ответил без энтузиазма, но с иронией:
– Лисса вскочила, принялась злиться, кричать, что любовь сковывает, подчиняет, заставляет страдать, а она не готова никому принадлежать. То, как она смотрела тогда, разбивало душу.
– Вы разругались? – спросила, чувствуя, что история вряд ли на этом завершилась.
– Любовь оказалась пыткой пострашнее вселенского зла, – на его губах проступила вымученная усмешка, но демон продолжил, объясняя фразу: – Наступили странные дни. Мелисса то приходила ко мне, обнимала, дарила ласку, то куда-то исчезала. А спустя время возвращалась, и круг начинался по новой. Своей нежной улыбкой и проникновенным взглядом вводила меня в замешательство и давала надежду. Я, дурак, верил, что однажды Лисса примет мои чувства. В итоге плюнул и перестал обращать внимание, а она требовала…
– Значит, любила? Не станет бесчувственная девушка вести себя подобным образом.
– Мелисса любила и ненавидела, – демон скривился. – Она упертая и непробиваемая, не хотела признать правду. Даже пыталась заставить ревновать – флиртовала с Аиррэлем. Но, нужно отдать должное брату, он не давал поводов и не подыгрывал, держался ледяным айсбергом. Мучения продолжались довольно долго: мы вели битву друг с другом, любили, сходили с ума, распадались на части и разбивались вдребезги. Жизнь с ней напоминала американские горки, цунами и землетрясение. Любовь оказалась сильнее разума и сильнее нас. Я стал болезнью, от которой она хотела избавиться, причиной, по которой кинулась за Люцифером, – пыталась сбежать от меня, от своих чувств, от боли. А я стремился спасти Мелиссу. Так мы и оказались там, где сейчас. Превратились в тех, кем стали. Каждый – без будущего, без прошлого, без надежды, с дырой в душе и тьмой за спиной. Ради нее я готов был свернуть горы и пересечь океаны, но угодил в Ад.
– И что с ней стало? – я подперла руками подбородок, слушая с упоением.
– Из хрупкого цветочка выросла гордая, самовлюбленная и дерзкая пантера с фиолетовыми глазами и хищной ухмылкой, знающая себе цену.
– Вот почему ты полетел тогда вниз! За ней?
Велиал невесело рассмеялся, кивнул, а в глазах застыла горечь и боль. Про еду мы окончательно забыли, да и после столь драматического рассказа вряд ли кусок в горло полезет.
– Мы с братом бились с демонами и падшими ангелами, когда я увидел ее белоснежные локоны. Аиррэль приказал стрелять. Я думал, что потерял любимую, и бросился за ней в разлом. Полетел спасать и пропал. Мелисса не оценила моей жертвы. Бесилась и целовала, била и любила, – демон сделал паузу, а мое сердце разрывалось. – Я хотел вернуться, но не мог. Легионеры зачислили меня в предатели, дороги назад не было. Тьма завладела, окутала, подчинила. Я выпал из реальности на многие столетия. Не собираюсь вспоминать то, что делал и творил. Точнее, что мы творили вместе с Лиссой.
– А сейчас?
– Мы всегда вместе и в то же время – всегда нет, – Велиал откинулся на спинку стула. – Она моя, а я ее, но без надежды на счастье, – демон хмыкнул. – Не понимаю, зачем мы страдали, разрушали, любили, теряли, бросали, резали, разбивали, стонали и целовали?
– Ты любишь до сих пор? Так сильно?
– Вместо души Лисса оставила мне осколки, но была и есть для меня целым миром. Я жду, зову, молю, чтобы пришла. Захочет ударить – подставлю щеку, а потом поцелую, и мы сгорим в пылу страсти. Извержения древних вулканов Терры не сравняются с таким жутким пламенем.
Я задумалась, ковыряясь вилкой в еде. Демон открывался с новой стороны. Столько страданий в словах, глазах и улыбке. Жаль. Какая бесконечная печаль.
– Как ты совладал с тьмой?
– Не уверен, что знаю ответ. Просто внезапно стало легче дышать, и с глаз будто спала пелена. Смог снова жить и принимать решения.
– А остальные до сих