Улитка на склоне Фудзи - Исса Кобаяси. Страница 19

* * *

* * *

Когда радостей слишком много, приходит беда – таков удел нашего бренного мира. Но как примириться с тем, что этот маленький зеленый росток, который и успел-то выпустить всего два веселых листика, эта малышка, которой жить бы еще и жить, с сосной вековечной равняясь годами, волею случая – так вода попадает внезапно в ухо спящему – была избрана жертвой страшного бога оспы, и по всему ее телу высыпала сыпь. Мучительно горько смотреть, как нежный цветок блекнет под грязным дождем.

Прошло три дня, и сыпь стала подсыхать. Обрадовавшись, мы поспешили смастерить «соломенного монаха», чтобы, окропив его вином, выпроводить бога оспы. Но малютка продолжала слабеть, с каждым днем надежд оставалось все меньше, и наконец на Двадцать Первый день Шестой луны она, вместе с цветами «утренний лик», покинула этот мир. Мать, припав к ее мертвому лицу, громко рыдала, но увы…

В такие минуты хотя и делаешь вид, что смиряешься, говоря: «Жаль, что бегущая вода не поворачивает вспять, а цветы, упавшие на землю, не возвращаются обратно на ветки», – но как же трудно рвать путы желаний и чувств, привязывающие тебя к миру.

На Шестнадцатый день прошлой, Четвертой луны я собрался было в Митиноку и уже дошел до храма Дзэнкодзи, как вдруг что-то остановило меня, и я никуда не пошел. Причина все в том же несчастье, наверное, задержал меня Бог путников.

Лишившись ребенка

Сожалея о ребенке, оставшемся без матери

Ночью после похорон дочери

Оставшись без внучки, гулял по лугам на Третий день Третьей луны

Когда потерял дочь

Оставшись без матери

Потеряв любимое дитя

Потеряв дитя

Записал я и стихи благородных особ так, как всплыли они в памяти…

* * *

У чьих-то ворот, неподалеку от деревни Мурасаки, подобрал черного, желторотого еще вороненка величиной с угольный брикет и посадил его в корзину. Всю ночь напролет какая-то птица, наверное, мать – ворониха, кричала над домом.

Жалея ее, сложил:

Деревня, где я живу – укромный уголок у подножья полого спускающихся гор Синано и Курохимэ. Снег там тает только летом, а иней ложится осенью. Любые деревья и травы, не говоря уже о таких, как татибана и каратати*, будучи перевезенными сюда из более благодатных земель, по прошествии некоторого времени перестают отличаться от местных.

К картине, на которой изображен старец, сидящий на камне со свитком в руке

Жизнь в уединении

* * *

* * *

Прошлой зимой Сэйкэйси* замолк навсегда. От Орицу* получил по этому случаю послание и сложил так:

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Полуденный отдых

* * *