— Это надо выпить! — вложив кружку в руки арессе Тинатин и еле шевеля губами, приказал я, воспользовавшись возможностями, появившимися в моем распоряжении благодаря двум клятвам.
Как я и предполагал, женщина кочевряжиться не стала. Сомневаться — тоже: поднесла емкость ко рту и сделала пару глотков.
— Это — тоже… — воткнув бутылку в ковер из иголок прямо перед ней, так же тихо добавил я. — И можно особо не тянуть.
Она некоторое время смотрела мне в глаза, затем что-то поняла и благодарно кивнула. Я тоже ответил коротким кивком. Затем завалился на спину и, прикрыв глаза, провалился в прошлое…
…- О чем думаете, арр? — раздалось над самым ухом через вечность.
Я повернул голову направо, наткнулся на шалый взгляд основательно подвыпившей ар Лиин-старшей и на миг испугался того, что бутылки крепкого вина ей оказалось многовато. Потом, не ощутив в ее поведении ничего из ряда вон выходящего, слегка расслабился. И даже отметил совсем не маллорскую голубизну[3] ее глаз. После чего сообразил, что раньше почему-то не обращал на это внимания.
Еще чуть позже до меня дошло, что говорит она почему-то шепотом. Но стоило оглядеться, как оказалось, что обе хейзеррки спят, а Майра, чуть приподняв нависающую над головой еловую лапу, мечтательно смотрит в темноту.
Пока я приходил в себя, размышлял и оглядывался, глаза арессы Тинатин погасли. И я, сообразив, что она приняла мое молчание за нежелание общаться, ответил на заданный вопрос. Стараясь, чтобы мой голос звучал не очень грустно:
— О том, что жизнь — очень странная штука…
— В каком смысле? — явно обрадовавшись тому, что я не стал ее игнорировать, спросила она.
— В самом прямом. В глубоком детстве, толком не успев научиться ходить и говорить, мы учимся строить планы на день, десятину, месяц, год, десятилетие. Горим душой, добиваясь их воплощения, или ленимся, надеясь, что все образуется само собой, не важно. Главное, что мы постепенно привыкаем жить не настоящим, а будущим. «Вот я вырасту… — думает какой-нибудь мальчишка, — … и стану великим воином!» «А я, когда вырасту, буду блистать на балах… — вторит ему ровесница. — Или вообще, влюблю в себя короля и стану его старшей женой!» Планов много, разной степени серьезности, но вся проблема в том, что ни у кого из нас нет, и не может быть уверенности в том, что наша жизнь не закончится уже завтра…
— Ну да, так оно и есть… — глядя куда-то сквозь меня, с горечью в голосе поддакнула женщина. — Живем, надеясь на то, что вот-вот, уже через день-два, наступит тот счастливый миг, когда мы, наконец, обретем то самое, долгожданное и самое настоящее счастье! Не понимая того, что счастье — вот оно, рядом: улыбается, глядя тебе в глаза, плачет от боли в разбитой коленке или спит, тихонечко сопя и уткнувшись носиком в подушку…
— Мне иногда кажется, что жить надо не будущим, а настоящим. То есть, текущим мгновением… — поняв, что она закончила высказывать свою мысль, продолжил я. — Радоваться тому, что дышим, что можем протянуть руку тем, кто дорог, и почувствовать ответное рукопожатие, что способны подарить им немного радости или порадоваться их вниманию к нам… не когда-нибудь потом, а прямо сейчас!
— Я тоже предпочитаю будущему настоящее… — внезапно призналась Майра и переползла поближе. — А еще прямо перед тем, как вы заговорили, я слушала лес. И вдруг подумала о том, что никогда не купалась в струях проливного дождя! Потом представила себе, как это может быть захватывающе, и поняла, что будь снаружи чуточку потеплее, с удовольствием бы попробовала. А сейчас мне стало грустно — вдруг у меня больше никогда не будет такой возможности, и через много-много лет, вспоминая молодость, я буду давиться слезами из-за того, что не решилась и не попробовала этого тогда, когда достаточно было сделать один решительный шаг⁈
Ар Лиин-старшая уставилась на нее широко открытыми глазами:
— А ведь вы правы, аресса!!!
— Лучше просто Майра. Хотя бы тут, в лесу! — попросила моя «правая рука». — Человека можно уважать, обращаясь к нему по имени и на «ты». А можно называть «аром» или «арессой», кланяться в пол или приседать в глубочайших реверансах, при этом презирая или ненавидя!
— Я с тобой согласна и в этом. И буду рада, если вы с арром Нейлом… — тут она посмотрела на меня, — … будете называть меня просто Тиной. И обращаться на «ты».
— Нейл… — коротко кивнул я, показывая, что согласен, чтобы ко мне обращались по имени.
На губах Тины заиграла очень добрая, очень благодарная и очень приятная улыбка. Правда, уже через миг она сменилась лукавой. А в глазах вдруг появились бесшабашные огоньки:
— Кстати, по поводу купания в струях дождя: Майра, а меня в компанию примешь? Я тоже хочу, чтобы когда-нибудь, вспоминая прожитую жизнь, могла порадоваться хоть чему-нибудь светлому!
Майра изумленно посмотрела ей в глаза, сообразила, что Тина не шутит, повернулась ко мне и аж задрожала от предвкушения:
— А вы не будете против, если мы… это…
— Если ваше «это» обойдется без восторженных криков на весь лес, которые перебудят не только Найту с Вэйлью, но и всю живность в округе, то развлекайтесь! — улыбнулся я. — Только сначала приготовьте по два больших полотенца и еще одну бутылку вина…
Что они творили под проливным дождем, я, естественно, не видел. Ибо с того момента, как разрешил им делать все, что угодно, лежал, закрыв глаза. Зато слышал радостное повизгивание, пробивающееся сквозь шелест дождя, шлепки босых ног по влажной земле и не верил своим ушам. Зато, когда дамы вернулись под защиту еловых лап, быстренько вытерлись, оделись, устроились по обе стороны от меня и принялись сушить волосы, я вдруг почувствовал, что они по-настоящему счастливы…
[1] Ати — и бог солнца в местной мифологии, и название светила.
[2] Ати — бог солнца.
[3] Жители Маллора чаще всего кареглазы. А голубые глаза, как и светлые волосы — признак уроженца королевства Торрен.
Глава 8
Глава 8.
Четвертый день третьей десятины первого месяца лета.
— Смотрю, и вам не чуждо желание поразвлечься! — ехидно поддела