Молитвы вернули ее к тому времени, когда она сама была маленькой девочкой и обращалась к Единой о защите для своих родителей. Тогда ее просьбы так и не были услышаны, но Лорра надеялась, что ее старшей дочери повезет больше. Она вспоминала, как ее мать рассказывала о Единой, о ее могуществе и доброте, и Лорра хотела верить, что богиня слышит ее теперь, когда ей это нужно больше всего.
Тишина ночи ответила ей далеким волчьим воем. Королева, хоть и не слышала слов, почувствовала едва заметное успокоение, словно кто-то невидимый благодатно прикоснулся к ее плечу. Она понимала, что впереди еще много испытаний. Им нужно продолжать скрываться от преследователей, избегать людей канцлера, которые были готовы на всё, чтобы вернуть их назад, а также выдержать долгий и опасный путь до столицы. Нужно тщательно спланировать каждый шаг и быть готовыми к любым неожиданностям. Но Лоррентия была готова пройти через все это ради своих детей, ради их будущего.
Снаружи, за окном, зимний ветер мягко колыхал деревья, и волчица чувствовала, как этот звук приносит некое утешение.
– Мы справимся, – тихо прошептала она в пустоту, ее голос затерялся в ночи.
Лорра представляла, что где-то там, на другом конце этого бескрайнего неба, ее старшая дочь тоже смотрит на них и думает о своем доме. И эта мысль приносила ей силу и уверенность в том, что они снова будут вместе.
Глава 12. Весь день не спал, всю ночь не ел. Понятное дело, устал!
Не думайте, что хуже быть не может,
Судьба еще найдет, чем удивить.
В углу на ринге жизни расположит,
Покажет вам, как глубоко умеет бить.
После трехдневного оборота Леонид проспал в своей комнате весь день. ДраКоша, как истинный фамильяр, не собирался позволить кому-либо помешать отдыху хозяина. Он-то знал, что такое потребность в восстановительном сне не понаслышке. Целый месяц исцелял свою шкуру в логове после последней битвы. Тело котоящера, истощенное до предела, нуждалось в покое, а магические раны, которые он получил, требовали особой регенерации. В течение первых дней он практически не шевелился, находясь в подобии анабиоза. Каждый день и каждая ночь проходили в состоянии между болью и восстановлением, когда внутреннее пламя медленно возвращало силу его когтям и крыльям. Только неделю назад он начал чувствовать, что может снова взлетать, но даже тогда каждый взмах крыльев отзывался тяжестью и усталостью. И только содействие старой ведьмы, поддержавшей ДраКошу в самые первые дни, позволило фамильяру вернуться в привычный мир. Жутко голодным! Благо Леонид, перед тем как завалиться спать, не забыл подпитать его парой миллилитров свежей крови из вены. ДраКоша отметил про себя, что у крови хозяина появился новый интересный привкус, а сила магии в ней возросла неимоверно.
Сытый фамильяр заскучал и решил оставить возле Леонида свою проекцию. Пускай следит, если что сможет разбудить, а сам отправился в соседнюю комнату – к девчонкам. Отсутствие информации напрягало, а то, что он подсмотрел во сне Леонида, не давало ответов. Способность разделять сны была одним из его особых умений, которым он редко пользовался, чтобы не нарушать личное пространство хозяина. Но в сейчас необходимо понять, что творилось у того в голове.
Во сне хозяин находился в каком-то лесу в своем волчьем обличье. Высокие деревья тянулись к небу, пропуская лишь отдельные лучики света, которые мягко освещали округу. Рядом с ним бежала белоснежная самка, явно волчица Лианы. ДраКоша чувствовал, как сердце Лёни наполнялось теплыми чувствами, почти радостью, когда шерсть пары мелькала рядом. С ней он ощущал себя цельным, свободным, их движения были настолько синхронны, что казалось, будто они единое существо. Волчица касалась его носом, играла, и в этот момент тот понимал, что вот она – абсолютная гармония. В лесу его сна не было страха или сомнений, только глубокое единство и взаимное понимание.
Но тут, словно разорвав полотно идеальной картины, появилась человеческая фигура. Незнакомая ДраКоше девушка стояла среди деревьев, а ее длинные распущенные волосы играли на ветру. «Эмили…» – эхом отозвалось ее имя. Взгляд карих глаз смотрел на волков с теплом, пониманием и каким-то невероятным притяжением. Фамильяр почувствовал, как внутри хозяина росло раздвоение: его волчья сущность была привязана к Лиане, к ее белоснежной волчице, но его человеческая сторона так же сильно тянулась к этой девице. Она манила его, ее взгляд обещал что-то особенное, человеческое, то, что не связано с инстинктами зверя.
Фамильяр ощущал, как его разум, вслед за разумом Леонида запутывался между двумя мирами. Тот пытался сделать выбор – идти за Лианой, оставаясь в лесу, где каждое движение рядом с волчицей приносило ему радость и свободу, или же последовать за незнакомкой, которая воплощала ту жизнь, где он мог быть просто человеком. Открытым, без всех этих звериных инстинктов и сложностей. С каждой секундой выбор казался всё более мучительным, и Леонид не знал, какое решение будет правильным. Его волк тянулся к Лиане, а его человеческое сердце – к Эмили. В этом сне душу молодого оборотня разрывало, и конфликт был настолько глубоким, что даже в царстве Морфея вызывал тревогу…
ДраКоша пробрался в комнату девушек и застал Майю с Лианой, сидевших за столом у окна и тихо беседовавших. Ему всегда нравилось прислушиваться к их диалогам, сидя по очереди у каждой на теплых коленках, получая ласку. В этот раз его приход они даже не заметили. На лицах девушек отражалось столько эмоций, что он не сразу решился обозначить свое присутствие. Его особо заинтересовало, о чём они говорили, но, когда он услышал имя своего хозяина, пришлось обозначить себя.
– Ну и что тут у вас произошло, пока меня не было? – спросил ДраКоша, запрыгнул на подоконник и, усевшись, обернул драконий хвост кольцом вокруг