Коридоры, как им и полагалось, ветвились и вели себя непредсказуемо. За каждым выходом меня ждал полуразвалившийся бетонный проход. Сама канализация на удивление сохраняла свою форму и прочность, скорее всего она даже не требовала обслуживания, но некоторые проходы все же были сломаны и раздавлены верхними строениями. Необычный материал, похожий на кафель, но в то же время более мягкий, медленно восстанавливался от нанесенных на него царапин, которыми я метил свой путь. Если бы я этого не заметил, то легко потерял бы обратный путь спустя несколько часов блуждания.
Даже с учетом неясных обозначений, которые еще сохранялись на необычных стенах, закономерность построения всех этих путей была для меня загадкой. При помощи камней я отметил для себя один из длинных путей, ведущих на поверхность без опасности для жизни, и некоторых сохранившихся помещений поблизости. Исследования этих катакомб под слоем земли и деревьев заняли много времени. Я надеялся найти более современные инструменты или хотя бы их останки, но все оказалось бесполезно. Мародёры и катаклизмы давно все обчистили, не оставив за собой ничего, говорящего об истории этих мест.
Вернувшись в бомбоубежище, я решил проследить за Олафом. В наступающих сумерках еще удавалось находить свежие следы, пусть их и пытались замести. Но стало бы еще хуже, если тропа, оставленная мной, привела злоумышленников прямиком в новое перевалочное место. Если я хотел без проблем догнать Олафа, преследователей нужно было сбить с толку, оставив следы бурной жизнедеятельности в разных направлениях. Долгой ночью времени для прогулок хватало с избытком. За это время я успел оставить след в пяти направлениях, возвращаясь по проделанному пути. По всему лесу я находил множество пещер, которые вели к туннелям. Так картина становилась реалистичнее, поскольку моя тропа не обрывалась в пустой глуши, а вела к очередному укрытию.
Наутро я нашел новое укрытие компании Олафа, чему охрана у дверей внизу прохода не обрадовалась. Оно находилось совсем рядом, и как бы хорошо они ни прятались, неподалеку виднелась струйка дыма. Информация о моем присутствии не казалась секретом, но никто выходить не собирался. Сколько бы я раз ни появлялся в проходе, охрана также не пыталась со мной поговорить. Оставив пустую затею, я решил продолжить свой гениальный план по запутыванию следов. В этот раз несколько хищников, похожих на пантеро-волков, решили устроить охоту на неведомого зверя. Месяц назад они могли раз и навсегда отстать от меня, отделавшись несколькими ожогами, но сейчас я хотел стать более полезным.
Не было ни аплодисментов, ни слов благодарности, но туши пары обугленных животных они прибрали к рукам. На следующий день они опять двинулись в путь, оглядываясь по сторонам. Основная часть людей перебиралась с места на место, более выносливые возвращались за припасами, совершая несколько марш-бросков от привала к привалу за день, и все же большая часть ресурсов оставалась в первом бомбоубежище.
Мои необычные следы остались нетронутыми, хотя рабочие по-прежнему пытались скрыть свое присутствие. Следующие два дня расписание повторилось. Вскоре я нашел небольшую речку. Но, к моему сожалению, у меня не было листов металла, чтобы соорудить хоть какое-то подобие ведра. Все оборудование, которым владели люди Олафа на моей памяти, выглядело деревянным, кроме железных прутьев выломанной мною решетки. С их помощью удалось сделать несколько ободков, они были достаточно толстыми для большинства речных обитателей, поэтому подходили только для крупной рыбы, которой попадалось не так много.
На этот раз никто никуда не собирался уходить. Моя скромная добыча не могла прокормить больше сорока человек, но и команда Олафа не сидела без дела. Через неделю небольшой отряд из пяти человек и овцебыков начал подготовку к походу. Первыми вышла пара разведчиков проверить безопасность прежних укрытий. А я, не дожидаясь их медленного приближения, отправился наперегонки, используя подземные туннели одного из предыдущих мест привала.
— Печать сорвана, — послышался голос одного из разведчиков со стороны входной лестницы, когда первые добрались до места назначения. Он не заметил моего присутствия через открывшийся проход к канализациям, но явно был недоволен обрушением каменной кладки. Оба наблюдателя быстро поспешили покинуть это место по непонятным мне причинам.
Я вернулся еще до того, как они успели догнать небольшой караван. Но мне не удалось расслышать разговор после их встречи, что-то заставило всех бросить свою пустую поклажу и вернуться под землю, не успев начать свой путь. Спустя небольшое время вышел Олаф, который даже не потрудился одеться по погоде.
— Ты! Я знаю, что ты здесь! Выходи! — он выглядел очень недовольным и кричал достаточно громко, чтобы я мог его услышать. В том, что я разрушил стены, не было ничего опасного, наоборот, теперь безопасный проход к припасам стал открыт. Какие-то местные предрассудки? Казалось, это единственное, из-за чего он мог так рассердиться. Но в этом еще предстояло разобраться.
— Я здесь, и меня зовут Иден, ты знаешь, — мой сухой ломаный голос уже не казался страшным для окружавших его людей, как само мое появление под струями пара от сугробов, которые мне пришлось преодолеть. — Проблемы?
— Да, ты сейчас моя основная проблема! Знаешь, что находится за стенами, которые ты разрушил? — пожалуй, я был удивлен и растерян. Мне оставалось только пожимать плечами, наблюдая за его разъярённым видом. Очевидно, это просто безопасный проход, что же еще там могло быть? — В этих руинах полно неизвестных болезней,… ах да, я забыл… ты не знаешь таких слов, ну так вот, когда ты их узнаешь, мы все будем мертвы!… Как?… Вот так! — он вынул из-за пазухи сверток бумаг, которые держал при себе, и выкинул на снег один из листков, предварительно продемонстрировав его мне. Тот самый, на котором нарисован я с разобранным содержимым своего нутра. Это то, что ждало их и в чем он меня винил?
Кем я был для него, чтобы так рвать свою глотку? Или его нервы просто не выдерживали долгого ожидания неизвестно чего, а теперь их жизни угрожало что-то более явное и неотвратимое. Как родитель, он мог беспокоиться за жизнь своего единственного ребенка. И никакое чудаковатое существо, увязавшееся за ними, не стоило таких усилий, а теперь ему нечего терять.
Глава 9
Ненормальный или герой?
Болезни двадцатого и двадцать первого веков, а может быть, и всех последующих, о которых я не имел ни малейшего понятия, мало чем удивляли своих современников. Насколько я знаю, это всегда являлось задачей прививок и вакцин, которые