Как хорошо, что мы давние приятели. Я надеялся, что дежурить сегодня будет именно он. В худшем случае меня ждала сошка Лемешева по фамилии Девятов. Однако, учитывая обстоятельства, Девятов вряд ли бы принял меня должным образом из-за всей этой путаницы.
— Вить, история… Мутная.
— Какой Витя?! Соблюдай субординацию Антей! — он оглянулся на бойцов. — А вы чего рты разинули? Разойтись, у нас тут не международные преступники, а наши пилоты.
Бойцы отправились по постам. Альман повернулся ко мне.
— Так, ладно, не будем тратить время на лишнюю болтовню. Вкратце, что произошло? Дальше на допрос. Ситуация сложная, Лемешев рвёт и мечет. Я не смогу вас отмазать.
— Я пойду под трибунал. — резко выпалил я.
— Сначала доложи ситуацию.
Я рассказал ему всё, как на духу.
— Понятно. Тебе повезло, что Лемешев идиот… Он перепутал тебя и Артёмова. У нас ордер на его арест… А его нет в живых… — Витя печально опустил голову. Они с Игорем были хорошо знакомы. — Ладно, об этом потом. Я вам расскажу, что будет дальше. Вы все пройдёте за мной на допрос. Затем будут подняты все полётные данные с бортового журнала, и вся информация будет перепроверяться. Примерно через трое суток здесь будет весь гарнизон наземной базы Тайрис-1. — Он прокашлялся. — По крайней мере Лемешев так сообщил. Сектор потерян. Противник пошёл в наступление. На тебя скинут если не всех собак, то очень и очень многое, Керимов. Ты готов к этому?
— Я сказал ещё пять минут назад.
— Отправляемся.
Всех троих посадили в отдельные комнаты и мурыжили около четырёх часов, пока не была восстановлена полная хронология событий. Мне уже было всё равно, что произойдёт дальше. Главное, чтобы я успел побывать на Земле и сообщить все новости моей невесте лично. Вопросы лились рекой, один за другим, сотрудники Искры допытывались так, словно я был последним человеком во вселенной. Оно и неудивительно — это их работа.
Следственные органы военной прокуратуры не имели в данный момент на нас ничего серьёзного. Когда я вышел из переговорной, я застал на месте и Кобру, и Ворона, они перешёптывались. Увидев меня, оба обрадовались.
— У них пока ничего нет. Пока. — мой голос звучал устало. Я нуждался в физическом и ментальном восстановлении. — Но, когда здесь окажется Лемешев, он подключит все связи. Помните, он загнанный зверь. Все шишки полетят сначала на него, а уже дальше всё зависит от обстоятельств. Будет раскидывать их во все стороны. Моя задача — прикрыть вас. Ваша задача — не высовываться.
— Антей, я…
Ворон попытался вставить свои пять копеек, и я даже знал какие именно. Но жестом попросил его замолчать. Пусть я и не Игорь Артёмов, но я чувствовал свою ответственность перед ребятами. Что-то щёлкнуло в голове, когда я стал командиром. Как будто у меня появились дети… Уже взрослые, сформировавшиеся, ответственные, смелые, готовые идти на риск… Но всё же дети. Я не знал, как отделаться от этого чувства.
— Тихо! Дослушайте. Если это не договорняк между Лемешевым и корпорациями, то после эвакуации начнётся подготовка к возврату сектора. Готовьтесь к худшему, вы сами видели уровень присутствия врага в секторе. Учитывая данные разведки, на которые в настоящий момент опираться нельзя, бог знает, сколько ещё формирований Сциллис на планете.
— А если это договорняк?
— Если договоняк, я даже боюсь представить… Последствия могут варьироваться от «ничего не произойдёт», до «полетят все головы». — я замолчал на секунду, затем продолжил. — Если будет возможность комиссоваться, используйте её. Не играйте в героев. Требуйте перевода, у вас есть веские причины на это.
— Бежать, как трусы…
— Послушай меня, Петренко, ты не бежишь, а ты ИЗБЕГАЕШЬ! Чувствуешь разницу?
— Уж лучше под трибунал…
— Нет, не лучше. Тебя могут отправить в ещё большую дыру, где о твоей смерти даже никто не узнает.
— Так произойдёт с тобой?
— Я не знаю, что со мной произойдёт. Моя задача сообщить вам о том, чтобы вы были начеку. Требуйте перевода каждый день. На один запрос они даже не пошевелятся. Вы слишком хорошие пилоты, чтобы сгинуть из-за дурного командования.
Кобра стояла и смотрела на меня. Строгость во взгляде серо-зелёных глаз одновременно пугала и завораживала.
— Аня… Ты спасла мне жизнь. Я твой должник.
Мы пожали руки без лишних сентиментов. У неё было крепкое рукопожатие, сильная, стойкая девка. Молодец. После я протянул ладонь Кириллу, он ответил взаимностью.
— Не распускайте сопли, бойцы. Авось судьба распорядится должным образом, встретимся на новых рубежах. Берегите себя!
Они отдали мне честь, я ответил тем же. Разошлись. Мой путь пролегал к Альману в кабинет, но прежде всего нужно исполнить долг, который не требует отлагательств.
Я остановился напротив автомата с прохладительными напитками. Внизу осталось два «Арлайтера», они-то мне были и нужны. Ещё через три минуты я сидел за столом в комнате отдыха. Напротив меня пустой стул, открытая бутылка «Арлайтера», полный стакан со звенящей белой пеной. У меня в руках такой же стакан. Лёгкий удар посудой, приглушённый звон стекла из-за того, что тара заполнена.
— Помнишь, как мы с тобой познакомились на ближнем рубеже? У тебя тогда было всего шестьдесят боевых вылетов, ха! Салаги из Гарнизона «Альфа» говорили тебе, что ты ходячий труп? Ха-ха! Придурки! Если бы они знали, что ты за последующие два года сделаешь ещё сорок…
Я говорил в пустоту. В помещении никого не было кроме меня. Меня и духа Игоря Артёмова, которого я представлял сидящим напротив. Возможно, если бы я умел плакать, я бы сейчас разрыдался. Но я не умею. Человек, который вынужден был в пятнадцать лет работать в осмиевых шахтах, не знает, что такое слёзы.
— А помнишь ту партию в бильярд на Кроносе? Ха! Они думали, что мы с тобой не умеем играть… Та ещё была ночка.
Я сделал пару глотков. Мы с Игорем были добрыми друзьями, которые даже иногда болтают по видеосвязи, рассказывая о том, как поживает их семья. Когда пересекались по долгу службы, я всегда чувствовал его поддержку. Он один из немногих людей, кто помог мне преодолеть страхи и барьеры в профессии. Я за это ему бесконечно благодарен.
— Покойся с миром, друг.
* * *
— Антей, слушай внимательно, времени мало. — тараторил Альман. — Они уже начали процесс эвакуации. Тебе повезло, что Лемешев должен выдвигаться оттуда последним, ибо, как известно, капитан корабля… Ну и всё