Открыв мессенджер, Катя нашла чат с Олегом. Строка диалога всё ещё обрывалась на его последнем сообщении — нейтральном и вежливом, как и всё его поведение в последнее время. Она на секунду замерла, пальцы замерли над клавиатурой.
"Ты либо продолжаешь молчать, либо делаешь шаг вперёд. Так что давай."
Катя набрала сообщение:
"Олег, привет. У меня есть к тебе небольшая просьба. Пишу сейчас новый роман и хотела бы получить твоё мнение как мужчины. Я тут добавила одну сцену, но не уверена, как воспримут её читатели. Можешь прочитать и сказать, что думаешь? Может ли мужчина так описывать сцену и проживать ее подобным образом?"
Она приложила файл с фрагментом текста и замерла, не решаясь отправить. Сердце бешено колотилось в груди, а ладони вспотели.
— Чёрт, Катя, ты сошла с ума, — прошептала она себе, но палец уже нажал на кнопку "Отправить".
Сообщение ушло.
Катя откинулась назад и закрыла глаза, тяжело выдохнув.
"Теперь только ждать."
Она чувствовала, как дрожь пробегает по телу, но в этот момент ей стало легче. Пусть он прочитает. Пусть узнает. Может, это и будет её ответом на все его вопросы — и её способом привлечь его внимание.
"А если он не ответит? Или рассмеётся?" — промелькнула предательская мысль.
Катя сжала кулаки и прогнала сомнения.
"Тогда я хотя бы попробовала. По крайней мере, теперь мяч на его стороне."
Она закрыла ноутбук и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Отправленное сообщение пульсировало в её голове, но где-то глубоко внутри она чувствовала, что сделала всё правильно.
______
Олег сидел в своём кресле в «Сапсане», откинувшись назад и глядя в окно. Пейзаж за стеклом смазался в бесконечные полосы снега и тёмных деревьев, но он и не пытался смотреть на него по-настоящему. Его мысли всё ещё были где-то в Москве — там, где он оставил Катю.
Он устало потер пальцами переносицу и откинул голову на подголовник. Ты ведь решил держаться подальше, Гордеев, помнишь? Решил дать себе время разобраться в собственных чувствах, не пускать её в голову, не позволять этим эмоциям сбивать с толку.
Но даже сейчас, когда поезд мчал его домой, она продолжала возвращаться в его мысли. Как смотрела на него вчера в кафе. Как её голос дрогнул, когда она сказала о себе что-то глупое и неправильное."Я просто недостаточно красива…"Эта фраза до сих пор отдавалась эхом, будто пощёчина.
Он вздохнул, потянулся к телефону и разблокировал экран. Мало ли — вдруг что-то по работе.
Но на экране светилосьновое сообщение. ОтКати Лисицыной.
Олег замер на секунду, глядя на её имя, словно не сразу веря своим глазам. Она написала сама. Это было неожиданно, и его сердце почему-то сделало странный скачок. Сама. Значит, думала обо мне?
Сдержать лёгкую улыбку не удалось. Он быстро открыл сообщение, едва не уронив телефон из рук. Внутри уже разгоралось то самое чувство — приятное предвкушение, как будто он ждал от неё чего-то личного. Чего-то, что было бы адресованотолько ему.
"Олег, привет. У меня есть к тебе небольшая просьба. Пишу новый роман и хотела бы получить твоё мнение как мужчины. Я тут добавила одну сцену, но не уверена, как воспримут её читатели. Можешь прочитать и сказать, что думаешь?"
Олегу показалось, что кто-то вдруг сдул воздух из лёгких. Он перечитал сообщение дважды, а потом ещё раз.
Чёрт.
Сухое приветствие. Никакой личной ноты, никакого намёка на то, что она думала о нём иначе, чем как о человеке, который когда-то дал ей пару идей для книги. Он вдруг ощутил странное разочарование, которое сам же и пытался отрицать.
"Новый роман… и я просто инструмент для вдохновения?"
Губы дрогнули в кривой усмешке. Конечно, он должен был ожидать чего-то подобного. Их первое знакомство началось именно с этого — с обсуждения её книг, идей и персонажей. Он сам дал ей понять, что готов делиться "мужским взглядом". Вот и получил.
"Но почему мне это не нравится?"
Он пролистал вниз и увидел прикреплённый файл с текстом. Пару секунд Олег колебался, потом всё-таки скачал его и открыл. Внутри что-то неприятно сжалось — странное чувство ревности и неясной обиды не отпускало.
Олег открыл файл и начал читать, бегло скользя глазами по строчкам. Сначала текст казался просто фрагментом любовного романа: описания эмоций, тонкие намёки на чувства героев, осторожные прикосновения. Но чем дальше он читал, тем сильнее в нём нарастало странное напряжение.
"Он наклонился к ней, и их губы встретились в поцелуе — не осторожном и робком, как в первый раз, а уверенном, требовательном, с ноткой голода, которого он больше не хотел скрывать. Её тело отозвалось на его близость: руки невольно сжались на его плечах, а дыхание сбилось. Он, казалось, хотел поглотить её целиком, довести до дрожи каждым своим движением, каждым касанием…"
Олег замер, вчитываясь в слова. Внутри всё похолодело, а затем вспыхнуло странным жаром.
Это же я. Это про нас.
Он перечитал фрагмент снова, на этот раз медленнее. В каждой строчке, в каждом образе он видел их ночной поцелуй, её взгляд. Это было так явно, что отрицать было бессмысленно.
Это был тот самый поцелуй. Их поцелуй. Катя описала его так, как он сам ощущал тот момент — до мельчайших деталей. Даже выражения, которые она использовала, совпадали. Он видел их с ней — её руки на его плечах, её горячее дыхание, её губы, приоткрытые от удивления и ответа на его порыв.
Но дальше стало ещё жарче.
"Он прижал её к себе сильнее, его руки скользнули по её спине, изучая каждый изгиб. Она откинулась назад, позволяя ему взять инициативу, позволяя губам пройтись по её шее, оставляя на коже огненные следы. Он хотел больше — слышать, как она дышит, чувствовать, как она откликается на его движения, видеть её без остатка. Его ладони соскользнули ниже, завладевая каждым миллиметром её тела, каждый его жест был уверенным, каждый поцелуй — словно обещание: она принадлежит только ему."
Олег закрыл глаза и глубоко вдохнул, чувствуя, как в груди поднимаетсяжар— настоящий, физический, и совсем не литературный.
"Чёрт, Катя…"
Её слова разыгрывали в его голове слишком яркие картины. Он видел её перед собой — растрёпанную, взбудораженную, с губами, слегка припухшими от его поцелуев. Внутри него вспыхнуло дикое желание — проделать всё, что она описала, и даже больше. Так, чтобы эти фантазии, которые она придумала, показались ей лишь неуклюжими черновиками по сравнению с тем, что он мог