Повисло молчание, команда пыталась понять, блефует ли Тень, или говорит правду.
– Сил бороться с ним нет. Мы можем только убить тех, в ком он заинтересован, чтобы его ослабить, и не дать ожерелью оказаться в его руках. Поэтому я вас тороплю. Вы будете убивать каждого, кто носит его символ. Мужчину, женщину, ребёнка, старика, бродячую собаку. Вы будете убивать тех, кто может быть связан с ним. Вы будете убивать. Иначе…
Чёрный Человек замолчал, но каждый из присутствующих понял, что, если сейчас обронит хоть слово, Тень взбесится и устроит настоящий кошмар.
***
Для того чтобы проникнуть в поместье Воробьянинова, Родиону и Евгению пришлось серьёзно подготовиться. Раскольникову стоило многих нервов донести до Онегина, что разведка боем – это не самая лучшая тактика, когда пытаешься проникнуть на охраняемую территорию.
В качестве перевалочного пункта так и оставили лесную хижину. Родион мотался в город за снаряжением, а Онегин делал небольшие вылазки до поместья. Абсолютный восторг вызвал у Стрелка квадрокоптер, который Раскольников привёз из Екатеринбурга в один из дней. Родион опасался, что подобный дрон собьют, но, похоже, про воздух Киса даже и не думал.
Осенью усадьба была как на ладони, и Родион отмечал все нюансы: пересменки охраны, сколько человек находится на территории, действительно ли Мэл в имении. В один из дней им повезло – девочка в сопровождении двух охранников вышла из дома. Её было сложно узнать: другая причёска, другой стиль – Мэл никогда бы не оделась так прежде, но Онегин почувствовал: точно она.
Бывший студент жалел, что с ними нет Чацкого, но вызывать его из Москвы тоже не хотелось. К тому же – подвергать опасности. Не хотелось также, чтобы пострадали невиновные люди, и для этого у Раскольникова с собой была вещь, которая могла бы помочь.
Родион зашёл в хижину и положил на стол чехол, небольшой чемоданчик, средних размеров белую коробочку и два электрошокера.
Онегин оторвался от растопки печки.
– Это ещё что?
– Это, Стрелок, ветеринарные ружьё и пистолет. А это дротики к ним.
Евгений смотрел с недоумением.
– Допустим, в зоопарке у животного болит зуб. И его надо вылечить. А там тигр какой-нибудь. Или медведь. Сотрудники стреляют в него из таких штук. Зверь засыпает, и можно его лечить. То же самое и с бродячими собаками: так гуманнее их отлавливать. Правда, у нас в стране ими почти не занимаются, а эти приспособления чуть ли не единственные на весь город.
– Так мы выстрелим снотворным в охрану и тут же пройдём? – воодушевился Онегин.
– Обычно так работает только в фильмах, – вздохнул Родион. – Как правило, транквилизатор, даже самый сильный, не действует так быстро. Нужно от нескольких минут до получаса. Но вот здесь, – он указал на коробочку, – лежит исключение из этого правила.
Онегин вопросительно взглянул в сторону коробки.
– Русский человек, он же, знаешь, всё в семью… В общем, это военная разработка. Марго её позаимствовала на прошлой работе, вроде, даже несколько раз этим пользовалась. Но тут нужно с дозировкой не переборщить.
– Что это?
– Комбинация кое-каких веществ. Точнее не объясню, я всё же не химик, но в итоге получается тяжёлое снотворное, – Родион понизил голос. – При попадании должно вырубить мгновенно. Прямо как в кино. Если у людей нет непереносимости, то очнутся через несколько часов.
– А если есть?
– То могут не очнуться, – мрачно сказал Родион. – Но выбора у нас нет. Заряжаем дротики. Твоя задача – снимать по одному охраннику. Попасть нужно в шею или в запястье. Лучше в шею. Внутри главное тоже стрелять только из пистолета со снотворным. Я понятия не имею, как поведёт себя Киса, но не думаю, что ему важны люди. Так что нужно быть аккуратными.
Онегин кивнул.
– Нужно хорошенько поспать. Выдвигаемся послезавтра вечером. В пятницу у них пересменка, на выходные заступают другие охрана и прислуга.
Родион заварил себе пюре, закурил и принялся листать новостную ленту. Стрелок подошёл и тоже взял сигарету.
– Если всё пойдёт совсем плохо, бери девочку и уходи, – не поднимая глаз от экрана, буднично сказал Раскольников.
– Знаешь, Родион, нет. Слишком много смертей. Если нам суждено вернуться, то вернёмся все вместе.
***
Ипполит Матвеевич сидел у себя в кабинете и просматривал почту, когда в дверь постучали.
– Да, – пригласил Воробьянинов.
Мэл вошла в кабинет. Голова её была опущена. Киса заметил это.
– Ипполит Матвеевич, я много думала и решила поговорить с вами, – ровным тоном сказал девушка.
– Слушаю тебя, Мария. – Киса отвернулся от монитора и посмотрел на Мэл.
– Что вы от меня хотите, чтобы я сделала?
Вместо ответа Воробьянинов встал, подошёл к маленькому холодильнику, стоящему в углу кабинета, достал лёд, бросил в стакан и налил виски. Затем вынул из холодильника тоник и протянул девушке, внимательно наблюдая за её реакцией.
Мэл помедлила, но всё же взяла ледяную банку.
– Садись. – Киса указал на кресло напротив стола.
Девушка неуверенно опустилась на сиденье, вцепившись в жестянку с газировкой. Глаза её не могли сосредоточиться на чём-то одном и скользили с одного предмета на другой. Она неуютно чувствовала себя в этом огромном кабинете, полном книг и бумаг.
– Врать у тебя не получается, – сказал Ипполит Матвеевич спокойно. – Не готова ты на самом деле ни к какому сотрудничеству. Трясёшься, как берёзовый листок. Уверенности нет. Сомневаешься.
Мэл сглотнула. Это было слишком проницательно. Этот человек натурально пугал её. Киса отпил из своего стакана.
– Ты ещё маленькая. А врать – это искусство. Вон, пишут мне: «ничего не бойтесь, Ипполит Матвеевич, эта инициатива никому не навредит». Молодые ещё ребятки. Ничего не смыслят в политике.
– А вы? – спросила Мэл.
Воробьянинов подкрутил кончики усов и зловеще улыбнулся.
Интерлюдия Кисы